90 
Катрин с раздражением пожала плечами. Уже достаточно жестоким было то, что ее муж превратился в дикое животное, а теперь к этому добавилось слабоумие!
– Я начинаю думать, что ты сходишь с ума. Жанна живая! Если бы в этом был здравый смысл!
– Я говорю тебе, что видел ее, – заупрямился он.
– Ты видел ее? А на костре в Рауне, когда палач притушил огонь, чтобы все могли убедиться, что это действительно она, ты ее, может быть, не видел? Для меня это было зрелище, которое я никогда не забуду. Бедное тело, уже обожженное огнем, красное, окровавленное! А это лицо с закрытыми глазами, уже безжизненное, но еще не тронутое! Может быть, это была не она?
– Это была другая! Девушка, похожая на нее. Ей помогли бежать.
– Каким образом? Через подземный ход, где ты ее ждал в Сен-Маклу, или я не знаю, через какую дыру в тюрьме, где англичане не спускали с нее глаз? Если кто-нибудь и должен был помочь ей бежать, это были мы, мы, которые были на площади и ничего не смогли сделать. Это тебя, Арно, обмануло сходство…
– Это неправда! Братья Жанны, сеньоры де Лис, тоже ее узнали!
– Эти-то! – сказала Катрин с презрением. – Они узнали бы кого угодно, чтобы манна, упавшая на них благодаря их сестре, продолжала бы литься. Этих мужланов одели, обогатили, дали дворянское звание, а в это время несчастная Жанна гибла в огне. Почему их не было вместе с нами в Руане, когда мы пытались ее вытащить оттуда? Что же касается тебя, ты, как и многие другие, настолько желаешь ее снова увидеть, что поддаешься на смутное сходство…
– Это была она! Я хорошо ее знал.
– Я тоже хорошо ее знала. И я поднялась бы на эшафот, если бы надо было поклясться, что я собственными глазами видела, как Жанна д'Арк умирала на костре. Однако, – добавила она, вспомнив вдруг произнесенные только что слова Арно, – что ты сказал мне минуту назад? Что ты ей служишь? И лучше, чем когда-либо? Она тебя благословила?.. Значит, с ее благословения ты грабишь, сжигаешь, пытаешь, превращаешь Божий дом в хлев и бордель? И ты осмеливаешься мне говорить, что эта авантюристка – Жанна?
– Мы мстим за нее! Бургундия ее выдала, Бургундия должна заплатить!
– Несчастный! – вскричала Катрин вне себя. – Ты видел Жанну, требующую мести? Толкающую солдат убивать мирных людей? А если вы так стремитесь за нее отомстить, почему же тогда не отправитесь атаковать Жана Люксембургского? Это он ее выдал! Вот кто враг, настоящий! У него мощные укрепленные города, солдаты, умеющие драться. Справиться с ним не так просто, как вырезать несчастных беззащитных крестьян.
– Когда ты ее увидишь, ты изменишь мнение! А ты, Катрин, что ты здесь делаешь? Куда едешь?
Голос Арно наполнился вдруг вкрадчивой нежностью, но Катрин не придала этому значения.
– Я тебе сказала: я еду к моей умирающей матери!
– В Дижон, значит?
– Да нет. Ее там нет! Мой дядя взял к себе в дом потаскуху, и моя мать была вынуждена покинуть дом. Эрменгарда дала ей гостеприимство. Я же тебе говорила: она в Шатовиллене!
– В Шатовиллене? Неужели?
Его глаза сузились, казалось, что он ее подстерег, как кошка мышь. На его небритом лице обнажились зубы в хищной улыбке.
Ничего не понимая, Катрин смотрела на него с неописуемым удивлением.
Внезапно Арно вскочил, бросился на Катрин и вцепился ей в горло.
– Я так и знал, ты всего лишь дрянь! И самая худшая из всех. Ты думаешь, я не знаю, кто тебя ждет в Шатовиллене, к кому ты едешь? А?
– Пусти меня! – прохрипела молодая женщина. – Ты… делаешь мне больно! Я задыхаюсь…
– Ты меня не получишь на этот раз, проклятая самка! Когда я думаю, что чуть было не поддался на твои уговоры, на твои слезы, когда я думаю, что ты меня упрекала… что мне было стыдно, да, стыдно. А пока ты разглагольствовала, осыпала меня упреками, у тебя, за твоим грязным упрямым маленьким лбом, была мысль меня одурачить, чтобы иметь возможность отправиться к твоему любовнику!..
– Моему любовнику? – прохрипела Катрин.
– Одному, настоящему, единственному – герцогу Филиппу, которого заметили, когда он тайно приехал вот уже пять дней назад, с маленьким эскортом, к этой своднице Эрменгарде, чтоб ее черт разорвал! Ну? Что ты на это скажешь?.. Я тоже кое-что знаю, видишь?
Отчаянно ловя ртом воздух, Катрин повисла на его руках, которые терзали ее, не встречая больше сопротивления, как куклу. Голос раздался за спиной Монсальви, голос слабый, дрожащий, но ясный, который произнес:
– Я скажу, что вы солгали, мессир Арно. Герцог Бургундский здесь ни при чем… а душите вы свою верную жену!
90 
