читайте - не пожалеете 
47 
Все, что он говорил ей, все, что он заставил ее почувствовать, все это ложь. А чувства были так реальны. Даже теперь. Сердце щемило, будто все было на самом деле. Но ничего не было. Она выгоняла мужчин по разным причинам, но тех мужчин она хотя бы знала. С Куинном было по-другому. Она влюбилась в человека, которого совсем не знала. Влюбилась в человека, который прикасался к ней, целовал ее, потому что это была его работа. О, она знала, что нравится ему. Но его горячий и твердый аргумент, который она держала своей рукой, еще не доказывал серьезности намерений. Это говорило лишь о том, что он мужчина.
Малыш урчал под боком и лизал ей руки. От переизбытка чувств он боднул ее лбом и угодил в подбородок. Ах, как бы она хотела, чтобы все было так просто. Чтобы любящий кот помог унять боль в груди. Но от этого становилось лишь хуже. Малыш напоминал ей об одиночестве, о том, что она может умереть, так и не встретив своего единственного мужчину.
Она подумала, что было бы неплохо заставить себя встать и пойти работать. Но вместо этого дотянулась до баночки со снотворным, которое приберегала для таких вот жизненных ситуаций. Голова по-прежнему болела, сердце билось учащенно, и она хотела проспать до тех пор, пока все само собой не уляжется. Она пообещала Богу, что, если тот избавит ее от похмелья, она больше в рот не возьмет красного вина. Единственным утешением было то, что никогда она не увидит Куинна.
Люси переоделась в халат и поплелась на кухню варить кофе. Пока кофе стоял на плите, она покормила Малыша и достала из сумочки письма. Три из них были из Бойсе. Остальные пришли из Калифорнии и Мичигана. Читательница из Калифорнии восхваляла талант Люси и спрашивала, когда выйдет следующая книга. Она отложила письмо в сторону, чтобы внести адрес на стандартную рассылку с благодарностью и информацией о следующей книге. А вот читатель из Мичигана не был столь щедр на комплименты. Он указал ей на то, что траектория пули в ее второй книге физически невозможна. Он нарисовал схему и спросил, изучала ли она предмет перед тем, как писать. Люси выбросила письмо в мусорное ведро.
Остальные письма она взяла с собой и пошла наливать кофе. Она сверила даты отправления на конвертах и начала с самого старого письма, датированного серединой февраля.
«Я ценитель вашего таланта. Читаю все ваши книги и считаю себя фанатом Люси Ротшильд».
Фанатка? Это уже перебор. Люси навалилась на стол.
«Я внимательно слежу за вашей карьерой и не пропускаю ни одной книги. Я с трепетом отношусь к вашему творчеству. Благодаря вам я не теряю рассудок в этом сумасшедшем мире.
Вы заставили меня часами сидеть, обкусывая ногти, в напряженном ожидании развития сюжета. Я хочу вернуть вам долг. Я хочу поделиться с вами своей маленькой загадкой».
Люси сделала глоток кофе. Из соображений законности она не читала чужие неопубликованные рукописи. Надо написать автору письма, чтобы он или она не тратил время зря. Люси посмотрела на конверт и только сейчас заметила, что на нем нет обратного адреса. Странно.
«Я полагаю, моя скромная загадка покажется вам столь же интересной, сколь мне кажутся ваши. Quid pro quo, так сказать.
Моя история начинается следующим образом: женщина, уставшая от неудачников, с которыми встречается только ради секса, начинает избавляться от них, от одного за другим. Ради очищения рядов. Избавляя человечество от недоносков и дегенератов. От мужчин, не способных ни на что, кроме нытья. От мужчин, которые только и могут, что бить подружек да изменять женам, оставляя позади вереницу разбитых сердец. Никогда не задавались вопросом, почему ничего дурного с ними не случается? Почему им дозволительно идти по жизни, разбивая сердца? С этим нужно что-то делать. Они заслуживают муки агонии на смертном одре.
Поначалу мне казалось, что написать книгу об этих свиньях будет достойным выходом. Но мне недоставало дисциплины. Да и шансы, что тебя издадут, стремятся к нулю. И я решаю воплотить задуманное и жизнь».
Люси села прямо, на лбу выступила испарина.
«Прочитайте статью о первой жертве, опубликованную 25 февраля в «Стейтсман». Газета умалчивает (да и полиция этого не знает), что Чарлз Уилсон так брыкался, что мне пришлось держать ему ноги, чтобы он не сломал кровать. Он был жалок и напуган. Я называю это вершиной справедливости.
Вам понравилась моя работа? Нам бы не мешало встретиться и обсудить детали. Но увы, это невозможно.
47 
