Особенно,... 
32 
Слишком романтично, решила Лила. Блестящие под серебристым лунным светом деревья, тихий рокот моря, ароматы сада. Птица, такая же беспокойная, как она, начавшая одинокую ночную песню. Окружающая обстановка заставила Лилу страстно пожелать чего-то. Или кого-то. Прикосновения, шепота в темноте. Руки вокруг плеч.
Друга.
Не только физически, но и эмоционально близкого по духу партнера.
Лила умела заставить мужчин вожделеть себя и знала, что никогда не удовлетворится только сексом. Должен появиться человек, кто увидит не только цвет волос и черты лица, но и заглянет в сердце.
Может, она слишком многого просит, вздохнув, подумала Лила. Но возможно, так лучше, чем довольствоваться слишком малым? Ну, а пока надо сосредоточиться на других проблемах и оставить мечты в капризных руках судьбы.
Лила уже собралась вернуться в комнату, когда уголком глаза уловила какое-то движение и заметила в неясном лунном свете две пригнувшиеся тени, бесшумно пересекающие лужайку. Она едва успела зафиксировать взглядом их очертания, как они растаяли в саду.
Лила действовала, не раздумывая. Дом надо защитить. Босые ноги неслышно переступали по каменной лестнице, пока она летела вниз. Кто бы ни покусился на территорию Калхоунов, она перепугает их до смерти.
Как призрак, она скользнула в сад, полы халата развевались вокруг нее. Послышался приглушенный и возбужденный шепот, прорезался слабый желтый луч фонарика. Потом раздался смешок, затем — звук врезающейся в землю лопаты.
Это больше, чем мог вынести калхоуновский темперамент, уже загоравшийся в крови. С праведным гневом Лила шагнула вперед.
— Чем это вы, черт возьми, занимаетесь?
Лопата цокнула по камню, выпав из рук, луч фонарика спиралью осветил азалии. Два подростка, увлеченные поисками сокровищ, дико озирались вокруг, пытаясь обнаружить источник звука, и увидели призрачную фигуру женщины, задрапированную белым. Войдя в роль, Лила для пущего страха воздела руки к небу, понимая, как впечатляюще вздымаются длинные рукава.
— Я — хранитель изумрудов, — загробным голосом провозгласила она и едва не захихикала, очень довольная произведенным эффектом. — Посмеете ли вы встать перед лицом проклятья Калхоунов? Мучительная смерть ждет любого, кто осквернит эту землю. Бегите, если вам дорога жизнь.
Дважды повторять не пришлось. Карта сокровищ, за которую бедолаги заплатили десять долларов, спланировала на землю, пока они улепетывали по дорожке, толкая друг друга и спотыкаясь о собственные дрожащие ноги. Ухмыляясь про себя, Лила подняла лист.
Она видела подобное и раньше. Какая-то предприимчивая личность нарисовала схемы и продавала легковерным туристам. Запихнув бумагу в карман, Лила решила придать незваным гостям дополнительное ускорение, помчалась за ними и выскочила из сада, приготовившись издать жуткий вопль.
Но вопль превратился в мычанье, когда она врезалась в какую-то тень. Остановленный на полном ходу, Макс потерял равновесие, выругался, затем кувыркнулся на траву, упав прямо на Лилу.
— Что, черт возьми, вы творите?
— Я… — Лила глубоко вздохнула, обретая самообладание. — Что, черт возьми, вы тут делаете?
— Увидел кого-то. Оставайтесь здесь.
— Нет. — Лила схватила его за руки и прижала к земле. — Это всего лишь парочка детишек с картой сокровищ. Я их спугнула.
— Вы…
Разъяренный, Макс оперся на локти. Несмотря на темноту, гнев явственно сверкал в глазах.
— Вы в своем уме? — рявкнул он. — Примчались сюда, одна, уложить лицом вниз двух злоумышленников?
— Двух испуганных подростков, — поправила она и вздернула подбородок. — Это мой дом.
— Да плевать, чей это дом. Это могли быть Кофилд и Хокинс. Никто, обладающий хотя бы каплей здравого смысла, не помчался бы в одиночку за потенциальными грабителями в темный сад среди ночи.
Лила шумно выдохнула и снисходительно воззрилась на зануду.
— А вы-то что собирались предпринять?
— Хотел проследить за ними, — начал он, затем перехватил ее взгляд. — Это совсем другое дело.
— Почему? Потому что я женщина?
— Нет. Ладно, да.
— Это глупое, неправильное, пренебрежительное отношение к женщинам.
— Это разумное, правильное и уважительное отношение к женщинам.
Они препирались разъяренным шепотом. Макс вздохнул:
— Лила, вас могли ранить.
— Единственный, кто меня ранил — это вы, подставив подножку.
32 
