55 
– Возвращайся. Но если я узнаю, что ты о чем-то умолчал, то запру тебя в комнате с мягкими подушками и пейзажами на стенах, где ты все время будешь слушать старинную классическую музыку.
Его лицо помрачнело.
– Ну и хладнокровная же ты сука, Даллас!
– Можешь в этом не сомневаться.
* * *
– Преподобный Брэдли и Церковь Потустороннего мира?! – На Пибоди это произвело такое сильное впечатление, что она забыла поцеловать тротуар, когда они оказались на улице. – Вы участвовали в расследовании?
– Очень косвенно. Это была федеральная операция – местная полиция держалась на заднем плане. Двести пятьдесят человек покончили с собой, потому что один старый полоумный монстр проповедовал, будто смерть – самое приятное переживание. – Ева покачала головой. – Может, так оно и есть, но мы все рано или поздно отправимся в потусторонний мир. К чему торопить события?
– Я слышала, что не все приверженцы этой секты хотели идти до конца, но те, кого называли солдатами, заставили их принять яд. И что среди них были маленькие дети.
– Да, были. – Ева тогда только что окончила академию, и это зрелище запечатлелось у нее в голове навсегда. – Дети, которым матери давали пить яд из бутылки. Брэдли снял всю церемонию на видео. Я тогда в первый раз видела, как плачут федералы… – Ева тряхнула головой, отгоняя воспоминания. – Нам придется поискать врачей, которых лишили лицензии где-то от десяти до двадцати лет тому назад. Мук сказал, что этот человек был стариком – то есть, согласно его критериям, ему было тогда минимум лет шестьдесят. Сосредоточим поиски на белых мужчинах в возрасте от шестидесяти пяти до восьмидесяти лет. Почти все люди Брэдли жили в Нью-Йорке, так что можем обратиться в медицинскую коллегию штата. – Она посмотрела на часы. – У меня встреча в управлении. Вот что, поезжай в клинику на Канал-стрит и выясни, не знает ли Луиза кого-нибудь, соответствующего описанию этого типа. Если нет, пусть попробует разузнать что-нибудь через медицинские источники. У нее хорошие связи, и это может сэкономить время. Ты хорошо ладишь с Луизой?
– Конечно. Она мне нравится. Я рада за нее и Чарльза.
– Сообщи мне все, что узнаешь, а потом можешь понаблюдать часок за Морин Стиббс.
– Правда? Спасибо, лейтенант.
– Завтра, когда меня не будет, можешь также уделить время делу Стиббсов, но текущее расследование прежде всего.
– Понятно. Один личный вопрос, Даллас. Может быть, мои родители действуют вам на нервы? Мне показалось, вчера вечером вы с моим отцом старались держаться подальше друг от друга…
– Нет-нет, все прекрасно.
– Они пробудут здесь еще несколько дней. Я постараюсь их занять в свободное время. Видите ли, я боюсь, что… Единственное, что выводит папу из равновесия, – это когда он узнает чужие мысли или воспоминания без разрешения этого человека. Но я знаю одно: он никогда и никому не причиняет вреда. – Лицо Пибоди снова прояснилось. – Поеду в клинику на метро. Может быть, нам повезет с Луизой.
Ева кивнула.
«Должно же нам наконец повезти хоть с чем-нибудь!» – подумала она.
* * *
Ева подошла к своему кабинету за пять минут до назначенного времени встречи с Надин. Ее не удивило, что Надин была уже там. Закинув ногу на ногу, журналистка аккуратно подкрашивала губы, глядя в зеркало пудреницы. Ее оператор примостилась в углу, жуя сладкую плитку.
– Где вы взяли эту плитку? – осведомилась Ева таким свирепым тоном, что оператор выпучила глаза.
– В автомате в к-коридоре, – заикаясь, ответила она, протягивая остаток плитки. – Хотите кусочек?
Ева сверлила оператора взглядом, пока у нее на лбу не выступил пот, и пришла к выводу, что девушка не была вором, коварно крадущим ее сладости.
– Нет, спасибо.
Она села за стол и вытянула ноги.
– Я надеялась, что ты опоздаешь, – заговорила Надин. – Тогда я могла бы этим воспользоваться, чтобы вытянуть из тебя побольше.
– А я надеюсь, что кто-нибудь здесь научится выполнять свои обязанности. Журналисты должны находиться в помещении, отведенном для СМИ, а не врываться в кабинеты в отсутствие хозяев.
Ухмыльнувшись, Надин защелкнула пудреницу.
– Ты сама меня сюда пригласила. А теперь, если ты кончила пугать моего оператора и демонстрировать свою стервозность, объясни, о чем идет речь.
– Об убийстве.
– С тобой всегда одно и то же. Кто тебя интересует? Петтибоун и Мутон? Очевидно, оба преступления связаны друг с другом, но могу сказать тебе сразу, что я не обнаружила ничего, связывающего этих людей – ни лично, ни профессионально. Это касается также их семей и коллег. У Петтибоуна и «Мира цветов» были свои адвокаты. Конечно, они могли встречаться на каких-то социальных мероприятиях, но, безусловно, не вращались в одних и тех же кругах. Их теперешние жены посещали разные салоны красоты, оздоровительные комплексы и бутики. – Надин сделала паузу. – Хотя думаю, все это тебе известно.
55 
