Особенно,... 
20 
— Правда? — задыхаясь от волнения и прижимая руки к шее, спрашиваю я.
— Ага. Потом он изучающе посмотрел на меня, наверное пытался определить, смогу ли я помочь ему в этом вопросе. Но больше ничего не сказал. Видно, я не вызвала у него особого доверия. — Мэгги разочарованно вздыхает.
Мое сердце громко колотится, а в голове пульсирует: неужели он помнит и ищет меня?
— Не исключено, что он разыскивает тебя, — говорит Мэгги, будто прочтя мои мысли. — А может, и нет, — наставительно добавляет она, опуская меня с небес на землю. Твоя задача — все выяснить. — Она снова обнимает меня и смеется. — А здорово будет, если вдруг окажется, что… Но нет, лучше об этом пока не будем. Так, на всякий случай. Не дай бог, сглазим.
К поиску собачки Мэгги подходит так, будто от этого зависит безопасность целого государства, а она — секретный агент и обязана справиться с поставленной перед ней задачей, чего бы ей это ни стоило. Уже вечером она принимается обзванивать всех нынешних и бывших, близких и не очень знакомых, даже тех, чьи имена и лица стерлись из ее памяти. Словом, набирать все номера, какие только есть в компьютере и в старых записных книжках. С горем пополам, через жену человека, который когда-то общался с мужем одной бывшей приятельницы Мэг по занятиям пилатесом, она выходит на владельца недавно открывшегося театра собак, но его номер целый вечер занят. — Ладно, отложим это дело на завтра, — с сосредоточенным лицом говорит она.
Еду домой, пытаясь ни о чем не думать, но мысли кружат и кружат вокруг Эдвина, непостижимых хитросплетений судьбы и нашего плана. Я даже во сне вижу его, шагающего к входу в гостиницу, себя в длинных перчатках и причудливых очках и собачек, что дружно водят хоровод, став на задние лапки.
Мэгги звонит во время перерыва на ланч, когда я уже не нахожу себе места.
— Порядок! — объявляет она. — Сегодня подъедешь туда и возьмешь Чарли.
— Чарли? — переспрашиваю я.
— Так зовут собаку. — Мэгги сопит в трубку, и я тотчас догадываюсь, что не обошлось без осложнений. — Только, знаешь, тебе придется… — Она умолкает.
— Что? — спрашиваю я, приказывая себе: не паникуй раньше времени, хоть от напряжения и треволнений в моей душе лютует буря.
— За прокат Чарли этот сквалыга затребовал пятьсот долларов, — произносит Мэгги, явно чего-то недоговаривая.
— Пятьсот? Или больше?
— Не больше, — торопливо говорит она. — Если ты вернешь его ровно в девять и если он будет жив и здоров.
— А если я опоздаю? — настороженно спрашиваю я, боясь услышать ответ.
— Тогда… заплатишь еще две тысячи.
— Ты смеешься надо мной?! — выпаливаю я.
— При чем здесь я? — Мэгги фыркает. — Это все он, Хордхаус. Уперся рогом — мол, так или вообще не дам. Они, видите ли, только-только открылись, им, с одной стороны, крайне нежелательно терять «артистов», а с другой — не хватает финансов.
— Да за такие деньги можно купить целую свору собак! — негодую я.
— Но не дрессированных, — отмечает Мэгги. — И не в тот момент, когда они до зарезу нужны. Лично мне обращаться больше некуда, — усталым голосом произносит она. — Так что решай сама.
Вздыхаю. С этой суетой я истрачу все свои сбережения. Тогда, если все же останусь с Дугласом, понятия не имею, на что буду шить свадебное платье и покупать прочие вещи. Платить за столь кропотливый труд положено даже лучшей подруге.
— Все будет в порядке! — пытается подбодрить меня Мэгги, хотя и ее голос звучит не вполне уверенно. — Не думаю, что съемки займут более часа, а с Чарли… Что с ним сделается?
— Ладно, диктуй адрес, — бурчу я и записываю название улицы и номер дома.
— Лучше договорись с Эдвином прямо сейчас, — говорит Мэгги. — И если тебе понадобится советчик, когда поедешь выбирать наряд, я к твоим услугам.
— Спасибо, — без особой радости бормочу я.
5
Я прекрасно знала, что буду дико волноваться, когда придет время позвонить Эдвину, но и представить не могла, что от трясучки не смогу даже набрать номер. Убираю телефон и, чтобы успокоиться, иду быстрым шагом вниз по улице, глядя то на потоки машин, то на покачивающиеся верхушки пальм.
Останавливаюсь у сквера и делаю вторую попытку.
— Алло? — раздается из трубки голос, и я от того, насколько он кажется родным и знакомым, на миг немею.
— Здравствуйте. — Говорить медленнее, чем обычно, в таком состоянии пытка, но я стараюсь изо всех сил. — Я по поводу собачки. Вчера вы договорились с моей приятельницей. Меня зовут… — Черт! Я только теперь подумала о том, что раз уж менять все, то лучше и представиться несколько иначе. — Кэти… — Врать на ходу без должного опыта — задача не из легких. Вспоминаю свою неисправимую обманщицу двоюродную сестру, и мне приходит на ум воспользоваться ее фамилией. — Кэти Хайленд.
20 
