Последние отзывы

  31  

– Да, очень, – выдохнула она.

– За такую улыбку, котенок, я возьму тебя в любое место на земле.

Его губы были такими же теплыми и нежными, как солнечный свет. Риба выдохнула его имя, скользя ладонями по могучим плечам и шее, пока его язык дразнил уголки ее улыбающегося рта. Риба наслаждалась мягкостью его волос, запахом мужского тела и вкусом губ, от которых голова шла кругом. Она чувствовала, как напряжено его тело, делила с ним поцелуи, застенчиво и робко отвечая на ласки.

Зазвонил телефон. Никто не обратил на него внимания.

Зажужжало переговорное устройство.

– Дьявол! – взвилась Риба. – Это что, заговор? Все, чего я хочу…

Она резко осеклась. Ей нужно больше, чем всего лишь поцелуй. Нет, она желает чего-то более сложного и ошеломительного, чем простое утоление голода, загоравшегося в ней, стоило Чансу взглянуть на нее, коснуться, прижать к себе.

Ее рука с силой опустилась на клавишу переговорного устройства.

– Ну что там?!

– Клиент, которому назначено на пять часов, ждет уже пятнадцать минут, – сообщил Тим.

– Миссис Маккери? – быстро сообразила Риба.

– Совершенно верно.

– Дай мне минуту, – попросила она, отключая селектор, и взглянула на Чанса. – Миссис Маккери прилетела с Таити, когда узнала, что я уже выбрала два экспоната из коллекции. Ей восемьдесят лет. Одна из лучших и самых старых друзей Джереми.

– Долго она пробудет?

– Не меньше нескольких часов. И это не последний клиент.

Чанс выругался на неизвестном языке, и Риба даже обрадовалась, что ничего не поняла. Когда он сердит, голос звучит совсем не так музыкально.

– Завтра в полдень заеду за тобой. Раскинем лагерь в Чайна Куин.

Риба мысленно переделала свое расписание на следующий день.

– Не знаю, как мне удастся, но буду здесь, звеня золотыми колокольчиками от нетерпения.

– В одних колокольчиках? – пробормотал он очень тихо. – Хотел бы я увидеть это.

И неожиданно Риба сообразила, как легко можно неправильно истолковать ее поспешное согласие отправиться с ним на пикник.

– Я поеду, но не обещаю…

Она смущенно осеклась.

– Заниматься со мной любовью? – докончил Чанс.

Пронизывающие глаза вглядывались в нее, безошибочно распознавая нерешительность и стыд. Выражение его лица изменилось.

– Ты так же невинна, как кажешься, верно? – мягко спросил он. – За кем ты была замужем? За чертовой ледяной глыбой?

Риба оцепенела. Ей не доставляло удовольствия вспоминать свою семейную жизнь.

– Пойми, – так же мягко, но настойчиво продолжал Чанс. – Во мне не осталось невинности. Я хочу тебя. И сделаю все, чтобы заставить тебя испытывать такое же желание. Но я никогда не смог бы принудить тебя, chaton, – шепнул он, касаясь ее губ кончиком пальца. – Тебе нужны походные башмаки и одежда попроще. У тебя есть все это?

– Нет, – покачала головой Риба.

– Я позабочусь об этом, – пообещал Чанс, целуя Рибу с нежной сдержанностью, успокоившей ее.

Но вместе с уверенностью нахлынули жар и желание, которые она всегда связывала с прикосновениями Чанса. Он был одновременно жестким и нежным, и очень мужественным. И каждый раз, лаская ее, учил познавать собственное тело, собственные желания, пробуждая глубоко в душе что-то буйное и сильное, жадно тянувшееся к нему. Зуммер прожужжал. Несколько раз.

– Этот Тим всегда так чертовски пунктуален? – отрывисто выдохнул Чанс, наконец отрывая губы от ее рта, и, прежде чем Риба сумела ответить, развернулся и тремя кошачьими шагами выскочил из комнаты.

– Полдень, – повторил он, не оглядываясь. – И все равно, будешь ты готова или нет.

* * *

В полдень Риба сидела за письменным столом, прислушиваясь к бесконечному монологу человека, никак не способного поверить тому, что других людей меньше, чем его самого, интересуют воспоминания о прошлом. Она часто поглядывала на часы, надеясь, что посетитель поймет намек. Но это было все равно, что намекать булыжнику, что неплохо бы подняться и станцевать джигу.

Ровно в полдень появился Чанс.

– Готова? – осведомился он, игнорируя мужчину, сидевшего напротив Рибы.

Она взглянула на сорочку-»сафари», походные ботинки, зашнурованные до колен, потертую ковбойскую шляпу, потерпевшую поражение в битве с густой гривой вьющихся волос. Ей страстно захотелось вскочить и немедленно выйти с ним из комнаты.

– Не совсем, – пробормотала она вслух, кивнув посетителю, нетерпеливо ожидавшему, чтобы промямлить конец истории о приеме по случаю его пятидесятилетия.

  31