— Ты принес серебро? — спросил Эрик. Ласковый тон Эрика заставил Альфреда пожелать очутиться где-нибудь в другом месте. И как можно скорее.
— Да. Тридцать монет.
— Прекрасно. Отдай их этому «пилигриму». Альфред высыпал монеты в трясущуюся руку разбойника.
— У тебя есть имя? — продолжал Эрик. — Б-Боб.
— Случайно не Боб Бьющий-в-Спину? Разбойник побледнел. Лицо его покрылось бисеринками пота.
— Повсюду в Спорных Землях известно, — тихим голосом сказал Эрик, — что девушка, с чьей руки этот браслет, находится под моим покровительством.
— Она жива-здорова, лорд, клянусь тебе в этом душой матери!
— Известна и та кара, которая постигнет любого, кто осмелится поднять руку на Эмбер Неприкосновенную.
Разбойник хотел что-то сказать, но Эрик неумолимо продолжал все тем же тихим голосом:
— Альфред, отведи Боба к священнику. Пусть тот его исповедует. Потом вздерни его.
Разбойник повернулся и хотел броситься бежать. С быстротой наносящей удар змеи Эрик подставил ему подножку, и разбойник растянулся у ног Альфреда.
— Не заставляй меня жалеть об оказанной тебе милости, — сказал Эрик.
— Милости? — переспросил ошеломленный разбойник.
— Да, тварь. Милости. По закону я мог бы отрубить тебе руки, открутить яйца и содрать со спины кожу, а потом вытащить твои кишки через пупок и четвертовать тебя, оставив твою непрошенную душу дьяволу, чтобы тот терзал ее до Второго пришествия. Разбойник тихо завыл.
— Но я милостив, — продолжал Эрик. — Я велю тебя исповедать и повесить на крепкой веревке, то есть с тобой поступят более благопристойно, чем ты поступил с той, чьи волосы остались на зубьях этого серебряного гребня и чья кровь оставила след на твоем кинжале.
Разбойник затрясся от ужаса.
— Ты колдун! Только колдун может прознать про такое!
— Отдай священнику серебро и все остальные пожитки этой твари для раздачи бедным, — сказал Эрик Альфреду.
— Слушаюсь, лорд.
Альфред нагнулся, схватил разбойника и поволок его прочь. Когда они были уже почти у самой двери большого зала, Эрик окликнул своего рыцаря:
— Альфред!
Тот остановился и оглянулся через плечо.
— Да, лорд?
— Когда все будет сделано, сожги веревку.
Эмбер спешилась прежде, чем Дункан успел обойти свою лошадь, чтобы помочь ей. В первый момент ее колени подогнулись, но потом сразу же выправились и стали послушны.
Губы Дункана крепко сжались под усами, когда он увидел, что Эмбер уже не выказывает желания прикасаться к нему. Но он не винил ее. Ведь то, что должно было стать восхитительным посвящением в тайны близости между мужчиной и женщиной, было сделано с грацией быка, покрывающего корову.
— Спасибо, Эгберт, — сказала Эмбер, когда оруженосец подошел взять поводья. — Эрик уже вернулся из Морского Дома?
— Да. Он ожидает тебя в своем покое. Поспеши. Он в ужасном гневе.
Дункан повернулся и вопросительно посмотрел на оруженосца.
— Откуда ты знаешь? — спросил он.
— Меньше часа назад он велел повесить человека. Эмбер повернулась к нему так быстро, что капюшон упал у нее с головы, открыв растрепанные волосы.
— За что? — резко спросила она.
— У парня в мешочке оказался янтарный браслет. Говорят, твой.
Быстрый взгляд, брошенный на левое запястье, подтвердил опасения Эмбер. Вместо трех ниток янтаря на руке осталось всего две. В пылу схватки — и того, что за этим последовало, — она не заметила потери.
— Понимаю, — произнесла Эмбер тихим голосом.
Она подобрала юбки и быстро пошла через небольшой внутренний дворик замка к крыльцу. Дверь была открыта, как будто кто-то внутри замка с нетерпением ждал ее.
Дункан догнал Эмбер перед входом в большой зал. В личный покой лорда они вошли вместе.
Представшая их глазам картина не дышала миром и спокойствием. Хотя лишь одному волкодаву и соколу разрешалось делить с хозяином тепло этой комнаты, их беспокойное поведение говорило о том, что Эрик в дурном расположении духа.
— Что это говорят о каком-то повешенном разбойнике? — спросила Эмбер, прежде чем успел заговорить Дункан.
Не торопясь, Эрик отложил в сторону рукопись, которую читал. Посмотрел сначала на Эмбер, потом на Дункана.
— Повешение, — отчеканил он, — эта кара, постигающая любого, кто осмеливается прикоснуться к запретному.
Эмбер втянула ртом воздух с тихим свистящим звуком. Дункан ведь сделал гораздо больше, чем просто прикоснулся к ней.