46 
Джулиан, трагически закатив глаза, схватился за сердце.
— Боже, какой удар! Одно дело — пристрелить человека, и совсем другое — поставить под сомнение его опытность в любовных делах. — Джулиан вдруг шагнул к ней, и Порция едва не ударилась в панику. — Неужели у тебя хватит жестокости утверждать, что твое сердце не дрогнуло бы, даже услышь ты, что кожа твоя столь же белоснежная и гладкая, как свежие сливки? — Взгляд Джулиана остановился на губах Порции. — И ты не согласилась бы подарить мне поцелуй, даже если бы я сказал, что твои губки точь-в-точь спелые вишни, которые так и просятся, чтобы их… сорвали?
Стараясь не замечать, как у нее дрожат губы, Порция одернула себя. Их с Джулианом разделяло всего несколько шагов, но девушка заставила себя не думать об этом.
— Нет. Хотя в какой-то степени т могу тебя понять. Мне тоже случалось испытывать внезапное и непреодолимое желание съесть… например, яблоко.
Протянув руку, он нежно накрыл ладонью ее щеку, лаская большим пальцем нижнюю губку девушки. Взгляд его темных глаз странным образом смягчился.
— Ты имеешь в виду запретный плод? Он и для тебя таит невероятный соблазн?
— Возможно… только если его не держит в руках такой змей-искуситель, как ты! — Порция резко отодвинулась, старательно притворяясь равнодушной, чтобы он не заметил, как на нее действуют его прикосновения. — Хватит нести вздор, Джулиан! Если это все, на что ты способен, чтобы произвести впечатление на женщину, возможно, тебе следует прибегнуть к помощи темных сил!
Несмотря на царивший в библиотеке полумрак, девушка могла бы поклясться, что лицо Джулиана на мгновение исказила боль.
— Значит, вот какого ты мнения обо мне? — с горечью проговорил он. — Что я могу затащить женщину к себе в постель, только наложив на нее заклятие?!
Порция пожала плечами. Она уже и сама не знала. Чему ей верить.
— Почему нет? Помнишь, когда мы сидели на крыше, ты сам признался, что Дювалье уговаривал тебя не пренебрегать тем могуществом, которое даруют темные силы? И если легенды не врут и вампиры действительно способны подчинять смертных своей воле, тогда что может помешать тебе поупражняться на бедных, ничего не подозревающих женщинах? — запальчиво бросила девушка.
Она даже немного растерялась, когда Джулиан, вместо того чтобы оскорбиться, вдруг повернулся к ней спиной и отошел к камину. Этого Порция почему-то не ожидала и внезапно поймала себя на том, что испытывает даже нечто вроде досады.
Какое-то время Джулиан молча стоял, глядя на остывшие угли. Потом медленно обернулся.
— Иди сюда.
— Что?..
Он поманил ее пальцем:
— Иди сюда. Ко мне.
Порция, озадаченно нахмурившись, машинально шагнула к нему.
— Что за игру ты затеял на этот раз?
Джулиан вызывающе изогнул тонкую черную бровь.
— Намереваюсь прибегнуть к помощи темных сил. Иди ко мне, Порция. Ну же!
Только сейчас она начала понемногу понимать, что это не приглашение, а приказ. Порция, дрожа всем телом, посмотрела ему в глаза. В их дымчатой глубине вспыхнуло пламя, завораживая и подчиняя девушку его воле — словно мотылек, она летела на этот огонь, понимая, что ей суждено сгореть в нем… и уже заранее зная, что спасения нет.
Подушка, выпав из ее ослабевших пальцев, упала на пол. Ее вдруг словно магнитом потянуло к нему. Ощущение было странным — казалось, между ними натянулась невидимая, но прочная нить. Она еще успела удивиться — а в следующее мгновение почувствовала, что идет к нему, с трудом переставляя ставшие ватными ноги. Порция глазом не успела моргнуть, как оказалась вплотную к нему.
— Дотронься до меня, — приказал Джулиан, и взгляд его словно подернулся дымкой. Порция невольно содрогнулась — ей показалось, что в этих глазах не осталось ничего человеческого.
Ее била неудержимая дрожь, но был ли это страх или предвкушение, она не понимала.
— Прошу тебя, Джулиан, — прерывающимся голосом взмолилась она, — не делай этого.
Джулиан нагнулся к ней.
— Коснись меня руками, — шепнул он ей на ухо.
Повинуясь его приказу, руки девушки сами собой безвольно легли ему на грудь. Порция захлопала глазами, глядя, как они гладят, ласкают, ощупывают твердые мышцы, распирающие тонкую рубашку Эйдриана. Джулиан не сделал ни единой попытки дотронуться до нее — просто стоял, окаменев, словно мраморная статуя под ласкающими прикосновениями резца скульптора. Внезапно правая рука Порции скользнула в вырез его рубашки пальцы ее запутались в жестких завитках темных волос, осторожно погладили шею. На ощупь она напоминала тонкий упругий атлас, туго натянутый поверх твердой бронзы.
46 
