65 
– Аруба, – бесстрастно произнес Кроу. – Вот все, что мы имеем.
Редпас не мигая уставилась на Шона.
– Этого я не допущу, – заявила она. – Весь остров принадлежит «Гармонии», вплоть до последней песчинки на пляже.
– Я же не говорю, что этот вариант меня устраивает, – пробормотал Шон. – Просто ничего другого нам не остается.
– Там у нас есть только один агент, – напомнила Редпас, – да и тот под подозрением.
Шон пожал плечами.
– Жизнь – дерьмо, а умирать придется так или иначе. Я отправлюсь сразу же, как только ты позаботишься о транспорте.
– Нет, – отрезала Редпас. – Одного я тебя не отпущу. Это слишком опасно.
– Потерять шелк еще опаснее, – почти вкрадчиво напомнил Шон.
Редпас поджала губы и промолчала.
– Почему? – удивилась Дэни. Шон повернулся и взглянул на нее из-под полуприкрытых век.
– По двум причинам, – объяснил он. – Когда разнесется слух о пропаже шелка – а это неизбежно, – монахи Лазурной секты утратят все уважение жителей Тибета.
– Для них, – добавила Редпас, – одеяние Будды символизирует трансцендентное, ставшее осязаемым. Светскому человеку, да еще жителю Запада, трудно понять это, но тем не менее истина такова.
Помедлив, Дэни кивнула.
– Монахи Лазурной секты – то связующее вещество, которое не дает распасться освободительному движению Тибета, – добавил Шон.
– Не представляю Прасама Дхамсу в роли террориста или борца за свободу, – возразила Дэни.
– Он и не террорист, и не борец, – кивнул Шон. – Но сам факт существования монахов Лазурной секты как хранителей одеяния Будды – важный символ для тибетцев. Объединяющий принцип, вдохновляющая идея, флаг, если угодно.
Дэни медленно кивнула.
– В КНР уже проживает слишком большая часть населения планеты, – спокойно продолжала Редпас, – вызывая тревогу у тех, кто верит в силу отдельной личности.
– Но КНР не продержится вечно, – возразила Дэни. – Вспомните СССР.
– СССР распался по многим причинам, – пояснил Джиллеспи, – и среди них не последнее место занимала необходимость производить больше и больше оружия при все меньшем валовом национальном продукте. Если бы не это противоречие, СССР существовал бы до сих пор.
– Все это широкомасштабные проблемы, – перебил Шон, – но есть и проблемы более узкие.
Дэни повернулась к нему:
– Личные?
– Профессиональные, – холодно поправил, он. – Если Прасам Дхамса пустит слух, что «Риск лимитед» не справился с работой, все, ради чего трудились Кассандра и Джилли, все, к чему мы стремились, не будет стоить и ломаного гроша.
– Наша репутация выдержит пару серьезных ударов, – возразила Редпас. – Я не желаю приказывать ни тебе, ни кому-нибудь другому отправиться прямиком в преисподнюю.
– Ты мне не приказываешь, – ответил Шон. – Я доброволец.
– Но…
– Никаких «но», – перебил Шон. – Я упустил шелк, и я его верну. И если ради этого понадобится рискнуть парой козырей, я готов. «Риск лимитед» переживет эту игру.
Дэни уставилась на Шона, потрясенная его сравнением с карточной игрой. Казалось, он подслушал ее мысли.
– Козырей? – переспросила она. – То есть агентов?
Шон кивнул.
– Значит, людей, – подытожила Дэни.
Шон снова кивнул.
– Вы обрекаете людей на смерть.
– Рано или поздно все мы там будем.
С минуту Дэни напряженно вглядывалась в глаза Шона. Он встретил ее взгляд с непоколебимым спокойствием.
Это не просто слова, поняла она, похолодев. Он твердо верил в каждое свое слово, говоря, что готовность умереть – единственный способ жить в мире.
Но Дэни не хотела смерти Шона. Глубина этого чувства потрясла ее.
– Я бы предпочла, чтобы с вами это случилось как можно позже, – произнесла она.
Темные глаза Шона уставились на нее, и у Дэни вновь возникло странное ощущение, что он заглядывает в ее душу, как бы проверяя истинность ее слов.
– У нас есть осведомитель в «Гармонии», – вмешалась Редпас. – К сожалению, этот осведомитель не вполне проверен.
– Что это значит? – отрывисто спросила Дэни.
– Может оказаться так, что Шону придется иметь дело с человеком, ведущим двойную игру.
– О Господи… – выдохнула Дэни.
– В обычных обстоятельствах я бы запретила Шону так рисковать, – продолжала Редпас. – Это мое право. «Риск лимитед» – мое детище. При желании я могу стать диктатором.
– Так станьте! – воскликнула Дэни.
– К сожалению, я не могу позволить себе такую роскошь, – призналась Редпас.
65 
