90 
— Цыц! — Калеб приложил пальцы к ее губам. — То, что произошло, случилось по моей вине. Но я не стыжусь того, что было. Это было слишком хорошо, чтобы испытывать стыд или сожаления… Даже если бы я мог вернуть тебе невинность, я не стал бы этого делать. Ты мне подарила такую сладость, как никто другой… И в этом твоя заслуга.
Виллоу улыбнулась открытой и обворожительной улыбкой человеку, которого она любила и который говорил о любви к ней. Этот мрачный ангел мести и справедливости мог быть суровым и опасным. Но только не с ней. Говорил ли он о любви или нет, он относился к ней нежно и трепетно.
Виллоу поцеловала пальцы Калеба и про себя признала, что он был прав в своих рассуждениях. Казалось бы, она должна была испытывать смущение, вспоминая об их близости, глядя на его наготу, отдавая себе отчет в том, что сидит почти нагая перед мужчиной. Однако никакого смущения не было. Она никогда не чувствовала себя так легко и свободно, как в эту минуту.
— Я не взяла бы невинность назад, — шепотом сказала Виллоу, целуя мозолистые мужские пальцы, лежащие на ее губах. — Я никогда не найду более достойного человека, которому можно было бы ее отдать.
Складки на лице Калеба углубились, когда он услышал последние слова Виллоу и ощутил тепло губ, целующих его пальцы.
— Как ты себя чувствуешь? Тебе все еще холодно?
Виллоу покачала головой. Золотистые волосы сверкнули на солнце и накрыли ее руки.
— Нигде не болит и не ноет?
На щеках ее выступил румянец, и улыбка ее была чуть лукавой.
— Нигде не болит
— И не ноет?
— Во всяком случае, лечению это не подлежит… А у тебя где-нибудь ноет?
Пока Виллоу это говорила, рука ее двинулась под покровом волос и коснулась мужской плоти между бедер Калебэ Он вздрогнул от неожиданности. Виллоу отдернула руку.
— Прости, пожалуйста, — заволновалась она. — Я не хотела сделать тебе больно.
Калеб задержался с ответом, стараясь восстановить дыхание и успокоить бешеный стук сердца.
— А ты и не сделала мне больно.
— Ты дернулся…
— Вот если бы в тебя попала молния или по телу пробежали токи… Примерно это я и почувствовал. Но токи были приятные, и никакой боли не было… Удивительной силы токи…
Виллоу широко раскрыла глаза.
Калеб улыбнулся, несмотря на пламя, полыхавшее в его теле.
— Дерзай, душа моя. Исследуй. Теперь ты не застанешь меня врасплох.
— Я не хотела бы причинять тебе боль.
— Тогда ты тем более должна приласкать меня, потому что я горю желанием ощутить эти нежные тонкие пальчики на себе.
Оторвав глаза от лица Калеба, Виллоу перевела взгляд на его тело. Он сидел лицом к ней, упираясь коленями в разостланное одеяло. Рельефно выступали могучие мышцы бедер. И не менее рельефно — мужская плоть, чутко среагировавшая на прикосновение Виллоу.
Несмотря на недавнюю близость, тело Калеба во многих отношениях представляло для нее тайну. После некоторых колебаний Виллоу позволила своей руке опуститься на его бедро, которое так отличалось от женского. Волосы у него на ногах были густые, черные, блестящие, горячие от солнца, кожа теплая и глянцевая, мышцы не правдоподобно твердые. Кожа на ногах у Калеба была темнее, чем у нее, хотя и светлее, чем на груди.
— Ты работал раздетым до пояса? — спросила Виллоу.
— Иногда.
Бушующая в нем страсть сделала его голос хриплым и низким. Он пришел к выводу, что ловить на себе взгляды Виллеу почти так же приятно, как и ощущать ее нежные прикосновения. Видя любопытство и восхищение в ее глазах, он почувствовал себя огромным и крепким, как гора.
— Но никогда не раздевался полностью, — заметила Виллоу, коснувшись бледной кожи, которая никогда не видела солнечных лучей.
— Я ведь уже сказал, душа моя. Это так же ново для меня, как и для тебя.
Она улыбнулась.
— Мне это очень по душе. Мне приятно трогать тебя так, как раньше никто не трогал.
— Да ты не очень и трогаешь меня, — с некоторым укором произнес Калеб, — но все равно ты права. Ты совершенно неповторима. И для меня все ново.
С улыбкой глядя в глаза Калебу, Виллоу провела пальцем по его бедру. Она заметила, как сузились его глаза и напряглись мышцы ног, как участилось его дыхание, когда она приблизилась к очагу страсти. Ее пальцы потрогали густую подушечку волос вокруг мужской плоти. Вначале робко, затем все смелее она стала гладить твердую плоть. Когда Виллоу коснулась округлого окончания, она ахнула от удивления и восхищения.
90 
