Последние отзывы

  125  

– Никакого рубина, пока не отпустишь ее, – предупредил Уокер.

– Давай камень сюда – или она умрет.

– Убьешь ее – и ты мертвец.

Иванов был бледен.

– Я не боюсь тебя, недомерок. Давай рубин.

– Не я решаю, убить тебя или нет, – сказал Уокер, растягивая слова. – Марат Тарасов об этом позаботится. Но я могу себе представить, как он сначала развлечется. Он не захочет, чтобы тот, кто потерял «Сердце полуночи», умер легкой смертью.

– Давай его сейчас же! – почти прокричал Иванов. Уокер поднял сундук, будто собираясь бросить его в воду.

– Дай ей вернуться домой – или я рассыплю все эти драгоценности по дну болота. Ты не сможешь ничего с этим сделать. – Его голос звучал сухо и уверенно, такой же была и его поза. – Тебе могло бы повезти, ты бы нашел «Сердце полуночи», но ни у тебя, ни у твоего босса нет столько времени. Считаю до трех. Один…

Страх и ярость охватили Иванова, он задрожал.

– Два, – непреклонно сказал Уокер. Фейт и русский видели решимость Уокера.

– Нет! – сказал Иванов. Он толкнул Фейт от себя так сильно, что она упала на тропинку, ведущую к дому. – Видишь? Она свободна!

Уокер не сводил глаз с русского.

Одно дело сделано, теперь предстоит сделать второе.

Но первое он должен закончить.

– Вставай и иди, милая.

– Но…

– Быстро! – сказал Уокер.

Когда Иванов собрался подойти к Уокеру, Фейт повернулась и побежала к дому. Она знала, где Монтегю хранит их позорный дробовик. Минута добежать, две – чтобы вернуться.

Конечно, Уокер мог продержаться это время. Но она очень переживала. Иванов сильный и пугающе опытный. Он знает все приемы рукопашного боя.

Фейт ворвалась в библиотеку, где Эйприл, Пил и Фарнсуорт обрабатывали Дэвиса, адвокат которого к этому времени отказался вести это дело и ушел.

– Что, черт возьми, случилось? – спросил Фарнсуорт. Она молниеносно сняла ружье с крючков, на которых оно висело.

– С дороги! – Фейт переложила в руках дробовик так, чтобы его ствол смотрел в потолок. Она хорошо усвоила уроки братьев, как обращаться с оружием.

– Иванов держит Уокера. на причале!

Фейт побежала к двери.

Фарнсуорт не задавал больше вопросов. Он помчался за ней. Глаза Фарнсуорта должны были приспособиться к темноте. Фейт надела прибор ночного видения и побежала еще быстрее. Она летела через кустарник, к причалу, и как раз в это время раздался жалобный голосок Плачущей Девочки. Он повис над болотом, как черный туман.

– Уокер! – закричала Фейт.

Причал был пуст, на нем не было ничего, кроме скомканной одежды.

– Уокер!

Плач девочки то становился громче, то затихал, то слегка дрожал, словно темная вода в ночи.

– Уокер, – позвала снова Фейт. – Где ты?

Когда Фарнсуорт взял у нее дробовик, она не сопротивлялась.

Ружье было тяжелое, двуствольное и к тому же заряженное. Оно представляло гораздо более серьезную опасность, чем тот пистолет, который был у него на поясе. Фарнсуорт взвел курок и направил ствол ружья в сторону причала.

– Кто на причале? – спросил он ровным голосом. Фейт боялась, что это был Уокер.

– Осторожнее, – взмолилась она.

– Дайте мне прибор ночного видения.

Фейт пропустила его слова мимо ушей. Ужасный крик разнесся по округе в третий раз.

– Господи, – пробормотал Фарнсуорт.

Вдруг бесформенный силуэт в конце рассохшегося причала начал обретать форму человеческой фигуры. Фейт увидела дикие глаза женщины, сверкающие в темноте.

– Тига, – недоверчиво сказала Фейт. – Это тетка Джеффа.

Словно отвечая ей, Тига закинула голову и завопила. Фейт поняла природу мифа о Плачущей Девочке.

– Вы видите кого-то еще? – спросил Фарнсуорт.

– Нет. – Фейт сняла с себя прибор ночного видения и отдала его агенту. – Я пойду узнаю, не видела ли Тига чего-то.

Фейт осторожно спустилась к причалу, вглядываясь в темноту.

Тига почувствовала, как старые доски закачались, и обернулась.

– Руби? Я думала, что ты ушла. Твоя душа.

Фейт смотрела под ноги Тиге. Содержимое ларца было разбросано вокруг них. Она узнала три свои украденные вещи, но не было ничего похожего на «Сердце полуночи». Взгляд Фейт привлекла лужа. Это не вода. Это кровь.

– Моя душа и я – вместе, – сказала Фейт, стараясь говорить как можно нежнее. – Вы видели Уокера?

Тига села на причал и начала раскладывать рубиновые драгоценности. Она не обращала внимания на лужу крови. Камни хрустально звенели, падая в холодное нутро серебряного ларца.

  125