Особенно,... 
81 
Уокер хмыкнул.
– Что ж, хозяин – барин.
– Его отец взял отдельную страховку на ожерелье. Она вступит в силу в момент свадьбы.
Уокер зачерпнул горсть пены и посмотрел на нее, как будто она была хрустальным шаром. Его глаза стали почти такими же темными, как ночь за окном.
– Скажу тебе вот что, – наконец заговорил он. – У Джеффа и без нас хватит дел со своим дорогим старым папой. Я буду держать ожерелье до свадьбы у себя.
– Джеффу это не понравится. Он, кажется, хочет своим поступком загладить дурное поведение отца.
– Тогда не говори ему. Возьми свой кейс, приятно улыбнись и попроси оставить его в сейфе.
– А незнание не затронет его чувств, верно?
– Умница. Одно из качеств, которое мне в тебе нравится – ты схватываешь все на лету.
– А что еще тебе во мне нравится? – спросила Фейт.
– Твоя скромность.
– Я ухожу.
– Конечно.
– Да, вот что. Не вздумай сопротивляться.
– Чему? – удивился Уокер.
– Я хочу заняться твоей ногой.
Он засмеялся, несмотря на вспышку желания. Это не эротический массаж, он расслабляет мышцы ноги, а вот кое-что другое превращает в настоящий камень.
– Я скоро вернусь, – сказала Фейт.
Уокер выдохнул и потянулся к крану с холодной водой. Один из них должен быть умнее.
Глава 22
Когда Фейт вышла из библиотеки с пустым алюминиевым кейсом. Джефф ждал ее на ступеньке лестницы. Бумер стоял рядом с ним, как обычно.
– Все положила? – спросил Джефф.
– Да. Я покрутила диск и установила портрет на прежнее место. Все заперто. Я даже выключила свет в библиотеке.
– Благодарю, – зевнул Джефф, и лицо его расслабилось. – Забавно, как подобные вещи влияют на человека. Это ведь только деньги, в конце концов, и ведь так или иначе все застраховано, верно?
– Верно.
Он улыбнулся:
– Я полагаю, что предки сейчас ворчат на меня. Я должен постоянно напоминать себе, что если что-то случится, то пострадает страховая компания, а не мы и, видит Бог, у них-то есть деньги в запасе.
– Мел тоже бы пострадала. Ведь это красивое ожерелье, если я могу о нем так говорить.
– Верю на слово, – довольно мрачно согласился он. Вплоть до сегодняшнего дня он даже не знал комбинацию цифр стенного сейфа. Положение изменилось с тех пор, как он получил эту информацию. – Папа никогда никому не показывал твои эскизы. Он держал их в сейфе даже после того, как ожерелье было готово. Он хотел, чтобы оно стало настоящим сюрпризом. Он – единственный в Руби-Байю, кто имеет о нем хоть какое-то представление. Кроме тебя и Уокера, конечно.
Фейт улыбнулась:
– Независимо от того, насколько красиво ожерелье, ты будешь в день вашей свадьбы видеть только Мел.
– Она замечательная, правда?
– Да. Ты самый счастливый мужчина на свете.
– Я надеюсь, что это так. Я надеюсь, Монтегю смогут переманить удачу на свою сторону.
– Папа был жадный, – сказала Тига у них за спиной. – Он не положил никаких душ в благословенный ларец.
Фейт пораженно охнула. Джефф даже не вздрогнул. Он привык к мягким, неслышным шагам Тиги.
– Рубины, Тига, – сказал он мягко, – лежат в благословенном ларце.
– Ты никогда не видел их в лунном свете. Иногда они поют. Иногда смеются. Но чаще всего они только плачут из-за того, что случилось, прежде чем души изошли кровью и превратились в красный камень.
Спокойный тон Тиги так контрастировал со смыслом того, что она говорила, что Фейт почувствовала, как у нее зашевелились волосы на затылке.
Тига нагнулась и приложила холодную руку, которая пахла морской водой, к щеке Фейт.
– Как бы я любила тебя, но они забрали тебя у меня. Хорошенькую маленькую девочку, моего младенца. Ты теперь в безопасности? Он тебе больше не страшен? Я положила Нечто особенное в ларец для нас с тобой. Это душа, которая сделает нас свободными. – Она посмотрела на Джеффа:
– Ты должен сделать то же самое. Тринадцать душ. Если там будет достаточно рубинов, то и твое потомство будет счастливо, у…
– Тига, – устало сказал он, – тебе пора в кровать.
– Разве я не говорила тебе о времени? Оно приходит и уходит, как лунный свет. Ты никогда не поверишь, но у душ есть желания. Они вздыхают, плачут и никогда не умирают, – Она улыбнулась Джеффу. – Завтрак в восемь. Блины, любимые папины. Сахарный пирог и Четвертое июля. Пеканы, как в День благодарения. Хорошо, что я не рубин. Он пьет. Я не рубин, правда?
Со вздохом Джефф взял Тигу за руку и повел за собой. Бумер следовал за ними, тычась носом в тонкие пальцы хозяйки, словно напоминая ей, что она на самом деле живая плоть и кровь. Постепенно звук ее голоса исчез в тишине.
81 
