22 
— Ты из-за нее был так зол на меня за наш брак? — спросила Джессика напряженным голосом. — Ты собирался жениться на Виллоу?
— Нет. Я хотел, чтобы Калеб Блэк сделал это. Но только дурак может связаться с Калебом, — сухо сказал Вулф. — Он какой-то старозаветный человек. Неспособен на прощение.
— Кто такой Калеб Блэк?
— Муж Виллоу и один из лучших друзей, которые могут быть у человека.
Вулф с интересом отметил, что Джессика не могла скрыть облегчения.
— Понятно, — сказала она и глубоко вздохнула, прежде чем задать вопрос, который действительно очень много значил для нее: — Ты любишь Виллоу?
— Ее трудно не любить. В ней есть все, что я хотел бы видеть в женщине.
Джессика почувствовала, что бледнеет. До этого момента она не понимала, насколько была уверена в том, что Вулф принадлежит ей, что он был ее с того момента, когда нашел ее в стогу сена, что он был ее всегда.
Ей никогда даже в голову не приходило, что Вулф может любить другую женщину. Боль была убийственной. Она сносила напрочь весь мир, оставляя вокруг одну пустоту, в которой каждый удар сердца сотрясал Джессику, вызывая головокружение.
Дилижанс трясся и подпрыгивал на ухабах. Возгласы извозчика и щелканье кнута вместе с тарахтеньем колес способны были оглушить пассажиров. Сейчас Джессика была рада этой бешеной езде, которая избавляла ее от дальнейшей беседы. Она всячески пыталась подбодрить себя и, закрыв лицо, думала о том, что, хотя ей причинили такую боль, она способна скрыть ее в себе
Вулф незаметно взглянул на Джессику. Он знал, что она лишь притворяется спящей, поскольку тело ее оставалось напряженным и время от времени по нему пробегала дрожь, словно под порывами ветра. У нее не было больше вопросов о Виллоу Блэк. И было совершенно ясно, что она не имела ни малейшего желания что-либо слышать о женщинах Запада.
Грустно улыбнувшись, Вулф надвинул шляпу на глаза, поставил ноги на противоположное сиденье и поздравил себя с тем, что нашел трещину в аристократической броне, окружающей леди Джессику Чартерис Лоунтри. Он уже начал было сомневаться в том, что таковая имеется. Упрямство Джессики поражало его. Он рассчитывал, что она сдастся и возвратится в Англию гораздо раньше. Она привыкла, чтобы ей прислуживали, привыкла к чаепитиям и балам, к тому, что ее опекают и ей потакают все, кто находится в радиусе действия ее обворожительной улыбки.
Ничего этого не было в Америке. Вулф сознательно оставил ее одну Когда это не помогло, он вынудил ее обходиться без прислуги, что принесло больше трудностей ему, чем ей. Он никогда не забудет треск электрических разрядов и льнущие к нему шелковистые волосы, грациозную женственность ее спины под тонким бельем. Никогда он также не забудет тот ужас, который испытал, услышав ее крик, и смех облегчения, после того как нашел ее целой и невредимой, хотя коса оказалась в ловушке.
«Такая беспомощная девушка не продержится здесь долго, — убеждал себя Вулф. — Запад требует, чтобы женщина была сильной и выносливой, как Виллоу».
Однако не белокурые волосы Виллоу и не карие ее глаза занимали мысли Вулфа и виделись ему в коротких сновидениях во время путешествия. А снился ему рыжеволосый эльф — его малышка, протягивающая к нему руки и плачущая чистыми, хрустальными слезами…
3
Молчание между Вулфом и Джессикой не нарушалось до полудня, когда к ним подсела молодая, видимо, беременная женщина. Единственный ее чемодан кое-как примостили в ногах, потому что багажник на крыше дилижанса был полностью занят вещами Джессики, хотя Вулф и распорядился, что они возьмут с собой лишь три чемодана. Остальные были отправлены багажом до Денвера.
— Благодарю вас, сэр, — сказала молодая женщина, когда Вулф помог ей взобраться в экипаж. — Кажется, я с каждым днем становлюсь все более неуклюжей.
— Трудное время, — ответил ей Вулф, незаметно измерив взглядом талию новой пассажирки. При тусклом освещении внутри дилижанса можно было определить, что она была по крайней мере на седьмом месяце беременности — Вы путешествуете одна?
Доброжелательные нотки в голосе Вулфа расположили к нему молодую женщину, и она улыбнулась.
— Да, сэр. Я не могу больше находиться вдали от мужа. Тетя и дядя хотели, чтобы я осталась в Огайо до рождения ребенка, но я не стала ждать. Мой муж сейчас в Форт-Бенте, если вы знаете такое место.
22 
