Последние отзывы

  53  

Микрокассету, подброшенную вчера Луизой Раульевной, он нащупал в подкладе пальто, когда одевался. В подклад кассета провалилась через дыру в кармане. На бумажном вкладыше оцарапанного футляра шариковой ручкой было начеркано загадочное слово «приблудей», оба торцевых язычка защиты записи оказались сломаны. Телефакс с автоответчиком и, соответственно, с микрокассетным магнитофоном он обнаружил в спальне, на столике у кровати под альковным балдахином. Зарядив кассету, он присел тут же на пуфе кофейной кожи.

Запись открывалась баритоном, методично перечислявшим по пунктам: «а) царскосельское заключение, б) козочки, в) скотское поведение караульных, г) шапочные визиты Керенского…» За баритоном следовали несколько секунд шумной тишины и помех, и, наконец, сообщение Луизы Раульевны, захваченное с полуслова:

— …пленку, сначала личным «кодаком» Николая, страстного фотолюбителя, затем, после Тобольска, когда камеру отобрали вместе с пленкой и химикалиями, на какой-то трофейный агрегат. И в Екатеринбурге, в ДОНе — Доме особого назначения, — снимали. После того как была получена депеша из Кремля с расстрельной санкцией, раздобыли вторую камеру, которую установили в подвальной комнате вместе с освещением. То было безоговорочное требование Свердлова: казнь может состояться только при условии киносъемки. Тем более что у Юровского был опыт. На первый аппарат снимал кто-то из латышей, на вторую камеру — второпях обученный молотобоец, из верх-исетских. Когда Романовы с челядью собрались в подвале, то решили, что разбужены для протокольной съемки. Безо всяких к тому понуканий они пробовали расположиться у стены именно так компактно, как располагается обычно компания перед объективом: Николай с Алексеем в центре, царица с княжнами у окна, Боткин со слугами поодаль. Чтоб всех было видно и никто никому не мешал. Николай, заинтересовавшись незнакомой системой камер, еще задал пару профессиональных вопросов оператору-латышу, на которые тот не мог или не имел желания отвечать. Сцена самой бойни практически не вышла ни на одной из камер. Ясно снято латышом лишь самое начало, когда после выстрелов Юровского Николай падает на руки сидящему цесаревичу. Потом от рикошета погас один из софитов, у молотобойца же на первых порах пленка вовсе оказалась засвечена. Однако самое главное — то, что придает обоим негативам их нынешнее баснословное значение, — получилось и у латыша, и у молотобойца: по завершении расстрела, когда раненые были добиты и установлено отсутствие пульса у всех казненных, в подвале Ипатьевского особняка остаются лежать только десять трупов. Десять из одиннадцати. Впервые недостачи хватились при погрузке тел в машину, но кто-то в горячке заметил, что мальчишку — Леньку Седнева, поваренка — решили помиловать и накануне увели из дома. Если бы Юровский со товарищи могли тогда же посмотреть пленки, они, конечно, устроили бы так, что негативы не были бы отправлены в Кремль. Но негативы везли в Москву непроявленными — все равно не было возможности обеспечить процесс и, главное, на то имелась очередная категорическая санкция Свердлова. К тому же обе камеры после расстрела были опечатаны и отряжены спецконвоем на вокзал еще прежде того, как началась погрузка тел. По-настоящему пропажи хватились уже в лесу. Именно этим было обусловлено, во-первых, что наследника решили закапывать отдельно, и, главное, разрубить трупы, хотя изначально предполагалось только обезобразить до неузнаваемости. Не то, что останки Романовых могут быть обнаружены Колчаком, но что весь мир облетит весть об их революционной «промашке» — вот чего расстрелыцики боялись пуще смерти. Вот почему, переписавшись в гробовщиков, они отработали не просто на «отлично», а так, что истинное захоронение — и то лишь в результате утечки из КГБ — было вскрыто аж в 91-м. Однако приблизительно в то же время, в 91—92-м, из закрытого архива «утекает» и копия «латышского» негатива…

На этом, хотя до конца пленки оставалось больше полбобины, запись обрывалась. Разминая затекшую спину, Подорогин пересел на кровать. Он не стал включать перемотку и слушал шум пустой ленты, пока воспроизведение не было прекращено автоматически. С обратной стороны кассеты сообщение оказалось записано на пониженной скорости, и ему пришлось повозиться, прежде чем он нашел соответствующий переключатель. С уменьшением скорости записи ухудшилось и ее качество. Голос Луизы Раульевны стал слышен как будто с большего расстояния:

  53