Особенно,... 
12 
Морган снял с полки книгу в тяжелом кожаном переплете. Тем летом, когда ему исполнилось четырнадцать лет, он был по-мальчишески влюблен в Элизабет Камерон и гордо отвергал все ее предложения научить его грамоте. Однако это не мешало подростку таиться в тени и подслушивать, пока мать вслух читала своим детям сказки. Помнится, Морган сидел в темном углу и жадно внимал легендам о хитроумных богах и смелых воинах, бороздивших далекие моря на парусных судах. Наутро он тайком возвращался в светелку и нежно поглаживал корешки книг, содержавших великие тайны.
Книга выпала из его рук и раскрылась на цветной иллюстрации, изображающей старого друга Моргана, Прометея, прикованного к скале. Лицо героя было искажено страданием, и огромный орел терзал клювом его печень. Временами Морган чувствовал себя кем-то вроде Прометея — навечно прикованным цепью к скале, между тем как сородичи жрали его живьем. Морган поднял и захлопнул книгу. Не следовало бы ему забывать, что ее содержание — всего лишь пустые сказки, а картинки годятся только детям для забавы.
Рядом с клавесином стояла лютня, Морган притронулся к струнам и отдернул руку, когда тишину нарушил нежный дрожащий звук. Он довольно часто пытался представить, как бы повернулась его жизнь, если бы Элизабет предпочла выйти замуж не за Камерона, а за Ангуса Макдоннелла. Неужели в доме отца воцарились бы музыка и книги? Или Ангус сумел бы сломить даже непреклонную Элизабет?
О собственной матери Морган знал только по рассказам отца, который повторял одно и то же: Морган так жадно, отчаянно стремился прорваться в этот мир, что это стоило жизни его матери. Говорил об этом Ангус вроде как с гордостью за сына, но Моргану становилось стыдно. Отец даже не позаботился запомнить имя той женщины. Морган повел глазами и увидел чудесную хрустальную розу, лежавшую на темной бархатной подушке поверх клавесина. Нежный цветок напомнил сказки, которые читала Элизабет, где немалую роль играли хрупкие изящные предметы, способные превращать уродов в красавцев и зверей — в принцев. Морган усмехнулся, не смог удержаться, взял розу и начал медленно крутить, наблюдая за игрой бликов лунного света на лепестках цветка.
Внезапно широко распахнулась дверь, Морган круто повернулся и увидел перед собой еще один сказочный персонаж — темнокудрую принцессу в снежно-белом одеянии. Но рука ее сжимала не волшебную палочку, а рукоятку палаша. Пять футов сверкающей стали были направлены прямо в сердце Моргана.
— Ни с места, Макдоннелл! — скомандовала принцесса. — Одно движение, и я буду вынуждена доставить в гостиную только твою голову, а не тебя целиком.
Морган даже не почувствовал боли, когда сжалась ладонь и в кожу впились осколки хрустальной розы.
2
— Посмотри, что ты наделал! Ну прямо слон в посудной лавке.
Морган перевел взгляд на ладонь, из которой торчал острозубый кусок стекла. По руке теплой струйкой стекала кровь на один из драгоценных ковров Элизабет Камерон. Моргана охватил привычный стыд за свою принадлежность к клану дикарей-Макдоннеллов и за свою неловкость. Но тут же на смену пришла ярость, в прошлом не раз позволявшая ему выстоять и сохранить чувство собственного достоинства. Однако, прежде чем он излил свой гнев на несчастную девушку, она выронила палаш, метнулась к Моргану и крепко зажала рану полой халата. У девушки была теплая, мягкая рука с гладкой шелковистой кожей.
— Надо быть осторожнее, — приговаривала девушка. — Если бы ты порезал кисть, мог истечь кровью и умереть.
Морган настолько опешил, что не догадался указать на нелогичность ее поведения. Ведь если бы она снесла ему голову, он уж наверняка истек бы кровью и умер. Девушка жалобно поморщилась, глядя на окровавленную руку, подтолкнула Моргана к окну, чтобы изучить рану при лунном свете.
— А теперь не двигайся. Надо вытащить этот кусок стекла, — скомандовала девушка. — Учти, будет больно, так что можешь кричать, если хочешь. Не бойся уронить себя в моих глазах.
Поскольку она изначально думала о нем плохо, ее мнение Моргана мало интересовало. На его лице не дрогнул ни один мускул, когда она сильно сдавила его ладонь и ловко выдернула тонкими пальцами острый осколок.
Откровенно говоря, Моргану эта ситуация даже начала нравиться, и он принялся внимательно изучать девушку при лунном свете. Ее макушка едва доходила ему до груди, волнистые черные волосы, за которые он в свое время норовил дернуть при каждом удобном случае, сейчас были закинуты за спину. Белая кожа лишь слегка отсвечивала краской, как если бы Творец легонько провел лепестками роз по щекам и губам; глаза прикрыты густыми пушистым ресницами.
12 
