Особенно,... 
67 
Вышиба, все последнее время возбужденно подскакивающий и тянущий руку, но не решающийся перебить командира, закивал, и Макота жестом разрешил ему говорить вместо обиженно умолкшего Дерюжки.
— Ну, давай, может, хоть ты что-то дельное…
— Резать!!! — взревел Вышиба, вскочив на ноги и ударившись головой о низкий потолок кузова. Присел на полусогнутых, одной рукой стал размахивать, будто стегал несущегося маниса, вторую поднял, сжимая невидимое копье. — Бить! На Мост! Топтать! Смугложопые смелые! Вперед! Загра-Чу-Рук могуч! Смугложопые тоже! Резать всех! Потом — есть! — с последним выкриком он метнул воображаемое копье в воображаемого противника, прыгнув вперед, опрокинув его, упал сверху и принялся колотить кулаком по полу, сокрушая вражеский череп.
Макота устало покачал головой.
— Еще один стратег, гляжу… — начал он, тут дверь приоткрылась, и в фургон стал протискиваться Кабан. — О, явился. Может, хоть ты че дельное посоветуешь?
Следом за Кабаном в кузов сунулся Бирюза и скромно стал под стеной. Кабан повернулся, и Макотавоскликнул, отклоняясь от него:
— Уй, отойди от меня, красивый ты мой!
Бандит шагнул к свободному углу под лампой. Атаман сказал вслед:
— Кабан, только, слышь, ты не вздумай улыбаться, а то зеркало треснет.
Когда бандит сел, он продолжал:
— Так вот, повторяю: я собираюсь Мост захватить. Что скажешь на это?
Помолчав, Кабан прошамкал:
— Фаффушить или фонфолифофать?
И тут же Бирюза под дверью протараторил:
— Разрушить или кантра… кон-тро-лировать?
— Вот ты глупый! — тут же взвился ревнивый Дерюжка. — Зачем разрушать, если…
— Молчи! — перебил атаман и повернулся к Кабану. — Мы на Мосту поселимся после того, так что рушить там ничего нету резона. Захватить его надо, вот что. Подчинить. Народ припугнуть.
Кабан кивнул.
— Фто фам фа фовяеф? Фофафи?..
— Торгаши, — вставил Бирюза. — Они там за хозяев?
— Они фафофню фоферфат, — продолжал Кабан, — оффану. Фнафит, их фрифать нафо.
— Надо самых богатых торгашей Моста прижать, которые таможню и охрану содержат, — перевел Бирюза.
Макота кивнул.
— Это понятно. Вопрос в том, как на Мост попасть тихо.
Кабан показал на Вышибу, который, снова присев на корточки, крутил головой, переводя взгляд с него на Макоту и обратно.
— Мы фьйефем на Мофт фаф офыфный кафафан. А фифафи фуфть офрану пофефут. Уфьют фо-фифому.
Несколько мгновений Макота пристально глядел на Кабана, потом выхватил трубку изо рта и стукнул ею по ладони.
— Правильно! — гаркнул он, и Дерюжка, которому показалось, было, что хозяин вновь разозлился и сейчас выскажет Кабану все свои мысли о нем и его бездарном предложении, поник. — Хорошо мыслишь, Кабанчик! Слышал, Вышиба?
— Да! — гаркнул тот, и по бессмысленно-радостному лицу его стало понятно, что он ничегошеньки в речи Кабана не понял.
— Значит, ночью на Мост нам надо. Охрана ворота откроет… ну как каравану обычному. А твои люди по-тихому с охраной разберутся. Для того у вас трубки духовые да колючки ядовитые и есть. И еще, стало быть, вот что… Дерюга, Кабан, займетесь щас: всех людей пересчитать. Разбить на пятерки, в каждой двое кочевых, двое наших и командир — тоже наш.
— Но их же больше, — Дерюга повел головой в сторону вождя. — Их десятка два, а наших двенадцать всего осталось.
— Ничего, разбивайте на группы, как я сказал, а оставшиеся смугложопые внизу, под горой подождут. На Мост поднимутся, только когда мы там уже со всем разберемся. Слышь, Вышиба, прикажи своим, чтоб слушались. Поначалу, у ворот, вы отдельным отрядом будете, а как мы на Мосту окажемся — так пятерки собираются вместе и будут там патрулировать. Дерюга, ты за этим следишь. А я со своей бригадой пройдусь по торговцам. В бригаду сам людей отберу. И чтоб этого… мародерства там никакого! Ну, ладно, это уже мелочи, это мы потом… А пока что готовьтесь, хлопцы. Этой ночью Мост наш будет.
* * *
Не так часто на Мост приезжали гости с востока (он все больше служил перевалочным пунктом для караванов, идущих с запада на восток, к Кораблю, а после — к горе Крым), и охранники на воротах удивились, когда посреди ночи внизу на каменистом склоне горы зажглись огни фар.
Ворота эти с виду были не такие грозные, как те, через которые на Мост можно было проехать из Пустоши. У тех клепанные железные створки крепились к двум столбам из поставленных одна на другую и залитых цементом машин, а вверху стояли два больших джипа без колес, в кабинах которых сидела вооруженная охрана. Здесь же столбы были из толстых бревен с гнездами для стрелков, а единственная створка — решетчатая. Над нею из двора за воротами торчала стрела самодельного подъемного крана, от которой вниз, к решетке, шел трос. Все это находилось на плоской вершине, окруженной частоколом заостренных бревен с накрученной поверху ржавой колючкой. За воротами был земляной двор, а потом начиналось бетонное полотно Моста, тянувшееся длинной плавной дугой вдаль, к обрывистому берегу — границе Донной пустыни.
67 
