Последние отзывы

  13  

– Добрый вечер, Малыш, – кивнул ему Рауль. – Я собирался помочь…

– Оставь нас, Рауль, – перебил его Джеффри.

– Останься, Рауль, – сказала Молли, сердито взглянув на Малыша.

Рауль покосился на Джеффри Батлза и виновато улыбнулся.

– Я ухожу, Малыш. – И поспешно вышел.

– Зачем ты так грубо с ним обошелся? – спросила Молли. – Он хотел помочь мне вымыть седло.

– Помочь? Он сделает это сам. Завтра.

– Я не хочу, чтобы он делал это за меня…

– Молли, нам надо поговорить. О твоем отце.

Молли знала, что он хочет сказать, и не желала этого слышать.

– Как-нибудь в другой раз, Малыш. Я устала и хочу вернуться в дом.

Малыш встал между ней и дверью, по-прежнему держа пальцы за портупеей.

– Мы должны поговорить, Молли. Это очень важно.

Молли решила перейти в наступление.

– Ладно, Малыш, давай поговорим. В последние полтора года я хожу в рейды вместе с бандой. Мы грабим банки, кареты и поезда, не причиняя вреда людям. Нас восемь человек, и никто из нас не пострадал. О чем здесь говорить?

Малыш усмехнулся. В его серых глазах появились зловещие искорки, такой же взгляд она видела у него в банке, когда они стояли бок о бок, целясь в служащих из револьверов.

– Нам везет, – сказал он. – Но везение не может длиться вечно.

– Чего ты хочешь, Малыш? Говори. Мне пора возвращаться на асиенду.

– Не ври. Еще рано, и тебе там нечего делать. К тому же полковник наверняка отдыхает.

– Мой отец волен отдыхать когда хочет. Тебя это не касается.

– Да, если только не берет в спальню бутылку.

Молли почувствовала угрызения совести. Малыш прав.

Пьянство отца могло обернуться бедой для всех членов банды. Однако она вскинула подбородок и сказала:

– Мы только вчера вернулись из рейда. Ему можно немножко расслабиться.

– Да, можно. Полковнику вообще пора на покой.

– Не смей так говорить о моем отце!

– Твой отец – старик, Молли. Пришло время посмотреть правде в глаза, иначе мы все погибнем.

– Я… поговорю с ним насчет выпивки, но он будет и дальше возглавлять банду. Ты понял?

Малыш шагнул к ней.

– Я беспокоюсь о тебе.

Молли машинально отступила назад.

– И зря. Может быть, ты не заметил, но я ни разу не струсила во время наших вылазок.

– Я заметил. – Его глаза блеснули. – И мне это нравится. Ты тоже мне очень нравишься, Молли.

– Мне плевать на то, что тебе нравится, а что нет, – пробормотала девушка. По спине у нее побежали мурашки.

Он пропустил ее слова мимо ушей.

– А особенно мне нравится, когда мы вместе грабим банк. Нравится, когда ты стоишь рядом со мной в облегающих брюках, с поднятым револьвером и твоя грудь от частого дыхания вздымается под рубашкой.

– Я иду спать, – бросила Молли, пытаясь пройти мимо него.

Он схватил ее за руку.

– Я знаю: ты бы понравилась мне в постели.

– Отпусти меня! – Молли впилась в сильные пальцы, которые держали ее предплечье.

Малыш прижал ее к своей широкой груди.

– Я отпущу тебя, если ты меня поцелуешь. – Он запустил пальцы свободной руки в ее короткие белокурые локоны. – Поцелуй меня, Молли.

– Ни за что!

– Ты не хочешь меня поцеловать? – Он усмехнулся. – Тогда покажи мне свое родимое пятно. Полковник говорит, что оно имеет идеальную форму бабочки. Позволь мне взглянуть.

– Нет! – сердито сказала Молли. – Ни один мужчина никогда не увидит мое родимое пятно.

– Я увижу, – заверил ее Джеффри. – И его, и все остальное, когда мы поженимся.

– Поженимся? Черт побери! – крикнула Молли, пытаясь его оттолкнуть. – Ты забываешься!

Малыш продолжал обнимать Молли. Его возбуждало ее яростное сопротивление. Он ощущал ее мягкую теплую грудь, и это распаляло его желание. Коленом он раздвинул ей ноги.

Разгневанная и испуганная, Молли молотила его кулаками по спине и отчаянно ругалась, отвернув голову, чтобы он не завладел ее губами. Джеффри прижался лицом к распахнутому вороту ее рубашки и принялся покрывать поцелуями се шею и плечо. Молли вдруг поняла, как можно его остановить.

– Отпусти меня, иначе я никогда не выйду за тебя замуж! – заявила она.

Малыш нехотя поднял голову и заглянул в ее гневно сверкающие глаза. Надо подождать, решил он, и тогда она будет принадлежать ему до конца жизни.

– Прости, Молли, – сказал он, отпуская девушку. – Я погорячился. Обещаю, это больше не повторится.

– Я тебя прощу, но прежде поклянись, что никогда больше не тронешь меня. И будешь подчиняться моему отцу.

  13