Особенно,... 
66 
— Ага, так он и поверит!
— Слушай, Фини, вели мне пойти поспать. Скажи, что ты сам доложишь шефу, а мне обязательно нужно выспаться.
Фини тяжело вздохнул.
— Даллас, тебе нужно выспаться. Я сам обо всем доложу шефу, а ты поезжай домой, поспи пару часов.
— Прекрасно! Теперь ты без зазрения совести можешь сказать ему, что отослал меня спать, — сказала Ева и положила трубку.
* * *
Интуиция — вещь, необходимая хорошему полицейскому. Интуиция Евы подсказала ей, что Дэвид Анжелини потянется к родному дому. И поэтому сначала она отправилась к резиденции Анжелини, расположенной в модном районе Ист-Сайда.
Здесь стояли кирпичные дома, построенные в тридцатые годы по образцу зданий девятнадцатого века, уничтоженных в начале двадцатого. Тогда Нью-Йорк фактически перепланировали заново, и в этом районе снесли почти все постройки. После долгих споров было решено воссоздать на этом месте облик старого города. И селиться здесь было по карману только богатым.
Промучившись десять минут, Ева отыскала наконец среди дорогих машин место для парковки. Видимо, муниципального транспорта в этом районе не было, и земля стоила столько, что гаражей на ней не строили.
«И все-таки Нью-Йорк — это Нью-Йорк!» — подумала Ева, запирая двери своего старого драндулета. Мимо нее на скейтборде промчался какой-то подросток. Он исполнил, явно на публику, пару сложных прыжков, и Ева улыбнулась ему:
— Здорово!
— Да так, ничего особенного, — сказал он юношеским басом и приземлился на тротуаре рядом с Евой. — Катаетесь?
— Нет. Пробовала — но ничего не выходит.
— Если хотите — научу за пять минут.
— Спасибо, буду иметь в виду. Ты не знаешь, кто живет в двадцать первом доме?
— В двадцать первом? Конечно, знаю. Мистер Анжелини. Иногда к нему приезжает сын. Только вы не похожи на его дамочек.
— Непохожа? — Ева остановилась.
— Конечно, нет! — усмехнулся во весь рот паренек и окинул Еву пристальным взглядом. — Он любит помоложе и поэффектней.
— А у него много дамочек?
— Я видел только нескольких. Приезжают всегда на своих машинах. Иногда остаются до утра, но чаще уезжают.
— Откуда ты знаешь?
— А я живу напротив, — ответил подросток, ни капли не смутившись. — И люблю следить за тем, что происходит.
— Ладно. А ты мне скажешь, приезжал ли кто-нибудь сюда сегодня ночью?
— С него мне это вам говорить?
— А я из полиции.
Он присвистнул и стал разглядывать ее значок.
— Ого! Нормально! Вы что, думаете, он и есть — тот серийный убийца? Я хочу быть в курсе событий.
— Знаешь, не надо меня допрашивать. Лучше скажи, ты следил за домом вчера ночью? Да, кстати, как тебя зовут?
— Барри. Я вчера сидел дома — смотрел телик, слушал музыку. Вообще-то мне надо к экзаменам готовиться…
— А почему ты сегодня не в школе?
— Слушайте, а вы случайно не из отдела по работе с подростками? — Он нервно захихикал. — Рано еще. Мы сегодня во вторую смену.
— Ладно. Так что насчет прошлой ночи?
— Я видел, как Марко Анжелини куда-то уехал. Часов в восемь. А потом, наверное около полуночи, появился Дэвид, в роскошной тачке. Вылез не сразу. Долго сидел, вроде как не мог решить, что делать.
Барри сделал прыжок с переворотом и чётко приземлился обратно.
— Потом он вышел и отправился в дом. Только ноги едва волочил — словно под кайфом. Я не видел, вернулся ли мистер Анжелини. Наверное, уже отключился. В смысле, заснул.
— Заснул? Понятно. А утром кто-нибудь отсюда выходил?
— Вроде нет. И тачка все еще стоит.
— Вижу. Спасибо.
— Эй! — Он развернулся и объехал вокруг Евы. — А копом быть круто?
— Иногда круто, иногда — не очень.
Ева поднялась по ступенькам к двери Анжелини и позвонила.
— Извините, но никого нет дома, — раздался голос входного автоответчика. — Если хотите, оставьте сообщение.
Ева смотрела прямо на «глазок» в двери.
— Сообщение следующее: если никого нет дома, я сейчас пойду к своей машине и запрошу ордер на обыск дома. Это займет не более десяти минут.
Она отошла в сторону и подождала минуты две, после чего дверь открылась и на пороге появился Дэвид Анжелини.
— Лейтенант?
— Мистер Анжелини, мне нужно задать вам несколько вопросов. Выбирайте: здесь или в Центральном участке?
— Входите. — Он отступил назад. — Я только прошлой ночью прилетел в Нью-Йорк. И еще не совсем пришел в себя.
Дэвид провел ее в гостиную, выдержанную в темных тонах, и вежливо предложил кофе, от которого она столь же вежливо отказалась. На нем были узкие слаксы (такие она видела на улицах Рима) и кремовая шелковая рубашка с широкими рукавами, на ногах — туфли из мягчайшей кожи в тон рубашке.
66 
