Особенно,... 
67 
Но глаза его беспокойно бегали по сторонам, и, усевшись в кресло, он стал нервно барабанить пальцами по подлокотнику.
— У вас появилась новая информация по делу матери?
— Думаю, вы прекрасно понимаете, почему я здесь.
Он судорожно облизнул пересохшие губы, и Ева поняла, почему из него получился такой плохой игрок.
— Простите?
Она поставила на столик диктофон.
— Дэвид Анжелини, позвольте ознакомить вас с вашими правами. Вы не обязаны делать заявление. Если вы его сделаете, оно будет зафиксировано и может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право воспользоваться услугами адвоката.
Ева продолжала перечислять его права, но он перебил ее.
— В чем вы меня обвиняете?
— Обвинение против вас еще не выдвинуто. Вы желаете вызвать адвоката?
Он нервно вздохнул.
— Пока что нет. Я полагаю, вы сообщите мне, что именно вы хотите выяснить?
— Безусловно. Мистер Анжелини, где вы находились между одиннадцатью и двенадцатью часами вечера тридцать первого мая?
— Я уже сказал, что только что вернулся в город. И из аэропорта приехал сюда.
— Вы приехали сюда прямо из аэропорта?
— Да. У меня была назначена одна встреча, но я ее… отменил. — Он расстегнул ворот рубашки, словно ему было трудно дышать. — Перенес на другое время.
— В котором часу вы прибыли в аэропорт?
— Самолет приземлился где-то около половины одиннадцатого.
— И вы приехали сюда?
— Я же уже сказал!
— Да, сказали. — Ева посмотрела на него пристально. — И солгали. Но вы плохо умеете лгать. Взгляд вас выдает.
Дэвид встал. Лоб его покрылся потом, голос звенел от злобы и страха.
— Пожалуй, я все-таки предпочту воспользоваться услугами адвоката, лейтенант. И свяжусь с вашим начальством. Полицейские часто позволяют себе угрожать ни в чем не повинным людям в их собственном доме?
— Как придется, — пробормотала она. — К сожалению, не могу сказать, что вы ни в чем не повинны. Можете вызвать своего адвоката. Мы отправляемся в Центральный участок.
Но он не бросился вызывать адвоката.
— Я не совершил ничего противозаконного!
— Начнем с того, что вы солгали офицеру полиции. Вызывайте адвоката.
— Подождите! — Дэвид принялся взволнованно расхаживать по комнате. — В этом пока нет необходимости.
— Вы вольны в своем выборе. Хотите изменить показания?
— Видите ли, это очень тонкое дело, лейтенант…
— Странно. Я всегда считала, что убийство — дело грубое.
Он продолжал метаться из угла в угол.
— Вы должны понять, что дела нашей фирмы сейчас не в лучшем состоянии. И ненужное паблисити может только навредить. Через неделю, максимум через две, все будет улажено.
— Вы что, предлагаете мне ждать, пока вы решите свои финансовые вопросы?
— Я готов предложить компенсацию за ваше время и ваши старания.
— Неужели? — изумилась Ева. — И какого рода компенсацию вы предлагаете, мистер Анжелини?
— Могу предложить десять тысяч. — Он выдавил из себя некое подобие улыбки. — Даже вдвое больше, если вы просто забудете об этом.
Ева повернулась к диктофону.
— Прошу обратить внимание на то, что Дэвид Анжелини предложил взятку ведущему расследование офицеру, лейтенанту Еве Даллас, которая от взятки отказалась.
— Сука! — сказал он тихо.
— Вы напрасно отказались от адвоката, Анжелини: едва ли он одобрил бы ваши действия. Что вы делали вчера у здания «Канала 75»?
— Я не говорил, что был там.
— И напрасно. Есть видеозапись, сделанная камерой наружного наблюдения.
Ева достала из сумки фотографию и бросила ее на стол.
— У ворот? — Он рухнул в кресло. — Мне и в голову не пришло… Я был в панике.
— Еще бы! После того, как перережешь кому-то горло, можно и запаниковать.
— Я до нее не дотрагивался! Близко к ней не подходил! Боже, неужели я похож на убийцу?!
— Убийцы бывают разные. Вы там были. И у меня есть этому подтверждение. Руки! — велела она, потянувшись за револьвером. — Руки из карманов!
— Господи, неужели вы думаете, что у меня в кармане нож? — Он вытащил носовой платок и вытер пот со лба. — Я даже не был знаком с Луизой Кирски.
— Но имя ее вам, однако, известно.
— Я узнал его из «Новостей». — Он прикрыл глаза. — Узнал из «Новостей»! И я видел, как он ее убивал…
Ева вздрогнула, но в отличие от Дэвида она умела скрывать свои чувства.
— Так почему же вы не хотели рассказать об этом? — спросила она сдержанно.
67 
