– Речь идет не об одной ночи, – беспечно отозвалась Ева. – И это было бы весьма полезно.
Уэйверли удивленно заморгал – его улыбка поблекла.
– Ну, сейчас едва ли время и место это обсуждать.
– Тогда назначьте удобное для вас время.
– Вот как? – Его голос упал на несколько градусов и остановился на нуле. – Вижу, лейтенант, вы берете быка за рога.
Уэйверли казался оскорбленным, но не испуганным. «Очевидно, он просто не ожидал, что его станут расспрашивать», – подумала Ева.
– Буду благодарна вам за сотрудничество. Рорк, мы должны поздороваться с Мирой.
– Конечно. Прошу прощения, Майкл. – Пробираясь сквозь толпу, Рорк шепнул на ухо Еве: – Ловко проделано!
– Я достаточно часто наблюдала, как ты вежливо осаживаешь кого-нибудь, и усвоила технику.
– Спасибо, дорогая. Я очень горд.
– Тогда найди мне еще кого-нибудь.
Рорк окинул толпу взглядом.
– Ханс Вандерхавен должен тебе подойти.
Он подвел ее к крупному мужчине с блестящей лысиной и аккуратной седой бородой, стоящему возле миниатюрной, но полногрудой рыжеволосой женщины.
– Должно быть, последняя жена доктора, – шепнул Еве Рорк.
– Очевидно, он предпочитает молоденьких.
– И хорошо сложенных, – согласился Рорк, шагнув вперед прежде, чем Ева успела язвительно прокомментировать его замечание. – Здравствуйте, Ханс.
– Рорк! – Его звучный голос эхом отозвался по залу. Живые карие глаза остановились на Еве. – Наверно, это ваша жена? Рад познакомиться. Вы, кажется, служите в полиции?
– Совершенно верно.
Еве не слишком нравилось, как он шарил по ней глазами, целуя руку. Однако это, по-видимому, ничуть не беспокоило новую миссис Вандерхавен, которая довольно глупо улыбалась, стоя с бокалом шампанского в руке, на безымянном пальце которой сверкал огромный бриллиант.
– Моя жена Фон, – представил Вандерхавен.
– Ева Даллас.
– О! – Фон захихикала, выпучив на Еву голубые глаза. – Я еще никогда не разговаривала с женщиной-полицейским!
Ева не намеревалась исправлять это упущение и легонько толкнула Рорка локтем. Сразу поняв, что от него требуется, он шагнул к Фон и начал расхваливать ее платье.
Ева переключила внимание на Вандерхавена.
– Я заметила у доктора Во брошку, которая очень напоминает ваш значок.
Он коснулся рукой золотой булавки в петлице.
– Кадукей – наш маленький знак почета. Думаю, у вашей профессии тоже есть свои символы. Хотя вряд ли вы попросили Рорка отвлечь мою очаровательную супругу, чтобы обсудить со мной подобные аксессуары.
– Верно. Вы весьма наблюдательны, доктор.
Взгляд Вандерхавена стал серьезным.
– Колин говорил мне, что вы расследуете убийство, сопровождавшееся кражей органа, – продолжал он, слегка понизив голос. – Вы действительно считаете, что в этом участвовал хирург?
– Да, и притом весьма опытный. – Теперь можно было обойтись без предисловий, и Ева была благодарна Вандерхавену, хотя он и входил в ее список подозреваемых. – Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу помощь? Мне нужно побеседовать с вами в течение ближайших нескольких дней.
– Я мог бы принять оскорбленный вид, но не стану этого делать. – Он поднял рюмку, в которой, как Ева поняла по цвету и запаху, было виски, а не один из модных коктейлей. – Я понимаю, что это необходимо с вашей точки зрения. Хотя, по-моему, ни один врач не способен лишить человека жизни так хладнокровно и бессмысленно, как вы описали Колину.
– Это кажется бессмысленным, пока мы не знаем мотива. – Ева заметила, как плотно сжались тубы Вандерхавена. – Совершено убийство, изъят орган, и операция, по мнению нескольких экспертов, проведена опытным хирургом. У вас есть другая теория?
– Какой-то изуверский культ. – Он отхлебнул виски и глубоко вздохнул. – Простите, что я принимаю это так близко к сердцу, но мы говорим о медицинском сообществе – практически о моей семье. На мой взгляд, это дело рук какой-то секты, члены которой, разумеется, обладают медицинской подготовкой. Времена хирургов, охотящихся за человеческими органами, канули в прошлое. Какая польза от нездоровых органов?
Ева посмотрела ему в глаза.
– Кажется, я не упоминала, что изъятый орган был нездоровым.
Последовала небольшая пауза.
– Вы говорили, что его изъяли у бездомного, – наконец отозвался Вандерхавен. – У этой категории людей не может быть здоровых органов. Прошу прощения. Нам с женой нужно отойти.