Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
138 
«Правильно!» — одобрила Александра.
— Верховный правитель Союзного государства Князев встретился с митрополитом Новороссийским и Союзным Сергием в его резиденции. В ходе состоявшейся беседы были затронуты вопросы открытия православных приходов на территории бывшего Союза, путей канонического единения митрополии с Русской православной церковью в Старом Свете. Верховный правитель обещал митрополиту содействие в его планах. В ответ митрополит благословил Князева на его служение стране и вручил икону небесного покровителя высокого гостя Илии Пророка…
Передав сводку погоды, диктор умолк, и в динамике зазвучала музыка. Оркестр Московской филармонии исполнял рапсодию Листа. Александра выключила радио и встала. Пора! Она вышла из дома, прошла квартал и на остановке дождалась трамвая. Людей в вагоне было немного — рабочий день, Александра заплатила за билет и села у окна.
По окончании войны она видела Илью только раз. На Марсовом Поле проходила церемония представления народу Верховного правителя. Александра приехала заранее, но все равно оказалась далеко от сцены: более проворные заняли места с ночи. В назначенное время Илья появился в окружении членов правительства и Государственного Совета. После представления он подошел к микрофону. Было видно, что он волнуется.
— Дорогие сограждане! — сказал он, и все замерли, услышав необычное обращение. — Полтора года тому я ступил на землю Нового Света, не предполагая, что когда-либо встану здесь перед вами в таком качестве. Этого захотели вы, и я подчинился, ибо давно сказано: глас народа — глас божий…
Слова, которые он произносил, были чужие, не свойственные Илье, и Александра поняла: речь написали, а Илья ее заучил. Он сильно изменился со времени их последней встречи: построжел лицом, в движениях появились властность и значительность. Такой он еще больше отдалился от нее: если раньше между ними был ров, то теперь он вырос в пропасть. Александра не вслушивалась в слова; смотрела на него и окружавших ее людей. Те внимали, не шелохнувшись, с сосредоточенными лицами. С внезапно пробудившейся ревностью Александра поняла, что эти люди любят Илью, возможно, даже сильнее, чем она. Ей от него нужна взаимность, им достаточно своих чувств.
Илья закончил говорить, улыбнулся, и эта улыбка сделала его прежним.
— Вы, наверное, хотите посмотреть на правителя вблизи? — спросил он и, не дожидаясь ответа, спрыгнул со сцены.
Охранявшие ее солдаты рванулись вслед, но он остановил их властным жестом. Подошел к толпе и двинулся вдоль первого ряда, смеясь и пожимая протянутые руки. Матери тянули к нему детей, он гладил их по головкам, некоторых целовал — все это весело, улыбаясь. Толпа наддала вперед, каждому хотелось подойти ближе, Александра устремилась со всеми. Ей, конечно же, не удалось, как и другим: передние ряды стояли плотно. Рост Ильи позволял ей видеть его лицо — и только. Завершив обход, он взобрался на трибуну и поднял руки в знак расставания. Толпа немедленно повторила жест, в том числе и Александра; так они и попрощались…
Воротившись с войны, Александра обнаружила, что она нищая. Временное правительство отменило закон о чистоте крови, разом лишив ее пособий и работы: ИСА закрыли. Александра попыталась устроиться в клинику, но не помогли даже блестящая рекомендация Громова и медаль, которую ей исхлопотал начальник: ей везде отказывали. Как догадалась Александра — из-за происхождения. Как некогда ари препятствовали веям занимать посты, так теперь веи отказывали в работе ари. О прислуге думать было смешно, денег не хватало на самое необходимое. Продукты стоили дорого, а есть хотелось каждый день. Александра стала продавать вещи. Столовое серебро, посуда, украшения — все уходило за бесценок. Разорившихся ари хватало — предложение превышало спрос. Как ни крепилась Александра, но пришлось продать и ноутбук. Ценных вещей у нее к тому времени остались две: ноутбук и обручальное кольцо. Первый был подарком, и она могла им распорядиться; кольцо же принадлежало Илье. Была еще причина, по которой Александра не хотела кольцо продавать, о ней она старалась не думать. За ноутбук заплатили хорошо — редкая вещь, но эти деньги подходили к концу. Будущее рисовалось безрадостным. Александра подумала, поплакала и решилась…
Трамвай замер на конечной остановке, Александра вышла и зашагала к ограде монастыря. У ворот она позвонила и назвала открывшей послушнице свое имя. Ей позволили войти и проводили в покои игуменьи. Здесь пришлось ждать: игуменья была занята и явилась не скоро.
138 
