очень нудно 
39 
Однако Дженни пока была не готова расстаться с серьезностью.
— Я думаю, твои родители тоже беспокоятся о тебе.
Весь его юмор испарился. Он грустно поднял янтарного оттенка глаза и уставился мимо нее вдаль, на открывавшийся перед ним безрадостный, пустынный пейзаж.
— Неужели мама не понимает, как бы я хотел быть к ним ближе, к ним обоим? Едва услышав о Холе, я жаждал подойти к ним и обнять их. — Его голос дрогнул. — Я бы хотел, чтобы они обняли меня.
— Кейдж. — Дженни потянулась, чтобы коснуться его руки. Он отдернул ее. Ему была не нужна ничья жалость.
— Я не приближался к ним, поскольку был уверен, что они не хотят видеть меня рядом. Поэтому решил выразить им свою любовь и симпатию другим способом. — Он вздохнул. — Только они этого не заметили.
— Я заметила. Я была тебе признательна.
— Однако ты также не позволяла приблизиться к тебе, Дженни, — внезапно заметил он, настойчиво пытаясь поймать ее взгляд.
Она отвернулась:
— Не понимаю, о чем ты.
— Ты чертовски хорошо все понимаешь. Когда мы были в Монтерико, ты зависела от меня, полагалась на меня эмоционально и физически. Мы вернулись домой, и я опять стал прокаженным. «Руки прочь». Ты не касаешься меня. Не разговариваешь. Черт возьми, да ты даже не хочешь взглянуть на меня.
Он был прав, но она не хотела этого признавать.
— И я задаю себе вопрос, не связано ли твое намеренное избегание моего общества с той ночью, что мы провели в Монтерико?
Голова Дженни дрогнула, она облизнула губы, язык внезапно присох к гортани.
— Конечно, нет.
— Уверена?
— Да. Какая связь?
— Мы спали вместе.
— Но не так! — воскликнула она, словно защищаясь.
— Вот именно, — сказал он, делая шаг вперед и нависая над ней. — Но то, как ты к этому относишься, заставляет предположить, что «именно так». В чем ты чувствуешь себя виноватой?
— Я не чувствую себя виноватой.
— Разве? — настойчиво продолжал он. — Разве ты не думаешь, что не имела права спать в моих объятиях, одетая лишь в тонкую рубашку? Не думаешь ли ты, что это является предательством по отношению к Холу, лежавшему мертвым в гробу? Так ты считаешь?
Дженни повернулась к нему спиной и скрестила руки на животе, словно почувствовав внезапную боль.
— Я не должна была вести себя с тобой таким образом.
— Почему?
— Ты сам понимаешь, зачем спрашивать?
— Потому что ты заранее уверена в том, что могут подумать о женщине, которая провела со мной ночь в одной постели?
Она ничего не сказала.
— Чего ты так испугалась, Дженни?
— Ничего.
— Ты опасаешься, что кто-нибудь узнает о той ночи?
— Нет.
— Тебя страшит то, что твое имя будет добавлено в список бывших подружек Кейджа Хендрена?
— Нет.
— Ты боишься меня?
Даже не смолкавший ни на минуту ветер не смог заглушить взволнованные, душераздирающие интонации ее голоса. Она повернулась к нему и заметила на его лице печаль и горе.
— Нет, Кейдж, нет. — Чтобы подтвердить это, она подошла к нему и обняла за талию, прижавшись щекой к его груди.
Внезапно он также потянулся к ней и заключил в объятия.
Я не вправе обвинять тебя, даже если это было бы и так, особенно после всего произошедшего сегодня ночью. Но, господи, как же я ненавижу это. Я ненавижу это больше всего на свете. Я не вынесу, если ты будешь бояться, что я причиню тебе вред.
Дженни не могла признаться ему, что ее пугает не он сам, а ее собственная, необъяснимая реакция на него. Когда он оказывается поблизости, она словно выбирается наружу из раковины, в которой привыкла жить в этом чопорном доме, и становится совсем другой женщиной.
Он заставляет ее сердце биться быстрее, ее дыхание учащается, ее ладони покрываются предательской влагой. Она сама не своя, когда рядом Кейдж, независимо от того, касается ли это ее езды с ним на мотоцикле или ночи в одной кровати. С ним она забывает, кто она такая, откуда пришла, рядом с ним ей так хорошо, как не было никогда.
Получалось так, как будто она все эти годы была влюблена в Кейджа, а не в Хола. Она занималась любовью с Холом, однако та ночь, которую она провела в объятиях Кейджа, показалась ей почти такой же чудесной. Она не могла понять, не могла простить себя. Как спустя всего лишь неделю после смерти Хола она думает о том, на что была бы похожа ее любовь с Кейджем.
Вздрогнув от этой мысли, она отвернулась от него:
39 
