очень нудно 
42 
— Ты же сказала, что заинтригована, — попытался оправдаться Кейдж, пристраиваясь к ней сбоку со своей тележкой.
— Да, это так, но я полагала, что ты используешь более тонкую тактику совращения.
— Зачем?
— Зачем? — Она обернулась, отвлекшись на минутку от внимательного рассматривания мелких баночек с консервами и жевательных косточек. — Ты имеешь в виду, что все так просто? Раз и все? — Она щелкнула пальцами.
Кейдж сморщил брови, делая вид, что впал в глубокие размышления.
— Не всегда. Иногда для этого требуется несколько больше времени и усилий. — Его золотистокоричневые глаза оглядели ее с головы до ног, остановившись на изящных брючках и хлопковом джемпере. — Вот возьмем, к примеру, тебя. Держу пари, что ты именно тот, другой случай.
— С какой стати ты так решил?
— Ты отправишься со мной в постель?
— Нет!
— Вот видишь. Я, как всегда, прав. — Он постучал себя указательным пальцем по лбу. — Когда часто занимаешься подобными делами, приобретаешь определенный опыт. У тебя вырабатывается шестое чувство. Я немедленно понял, что в твоем случае мне придется применить долгий, медленный, неторопливый способ соблазнения. Это случилось, едва я увидел, как ты сморщила свой лобик, когда пачка «Тайда» упала на коробку пастилок. Мои шансы на то, что ты окажешься легкой добычей, свелись практически к нулю.
Несколько секунд она удивленно рассматривала его, потом расхохоталась:
— Кейдж, клянусь, ты абсолютно аморальный тип.
— Бессовестный. — Он подмигнул ей. — Но зато честный.
Она покинула ряд с кормом для животных и направилась к другим прилавкам. Кейдж встал у нее на дороге:
— Ты ужасно выглядишь.
— Это и есть пример долгого, медленного и тщательного подхода? Если так, то тебе следует серьезно поработать над техникой, — сухо заметила она.
Когда же Дженни попыталась его объехать, он развернул свою коляску, полностью преградив ей путь.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты выглядишь уставшей, сильно похудела. Что они с тобой делают?
— Ничего. — Она старательно избегала его взгляда.
Однако она понимала, что ей не удастся обмануть его так же легко, как она обманывала себя. Хендрены не услышали ее декларацию независимости. Или услышали, но решили не обращать внимания на ее слова. У них уже были готовые планы на ее дальнейшую жизнь, задуманные загодя до того, как она спустилась к тому завтраку.
Прежде всего, следовало ответить на все соболезнования, пришедшие в связи со скоропостижной кончиной Хола. Она была почти рада этой работе, так как это позволило ей позвонить Кейджу и попросить завезти на почту письма. В свою очередь, его родители получали возможность извиниться перед ним.
Надо сказать, это оказалось очень неуклюжим и натянутым примирением. Кейдж остановился у входной двери, словно опасаясь, что его не пригласят войти. Дженни задержала дыхание, пытаясь разобрать слова, которыми они обменялись с Бобом в коридоре. Спустя несколько минут Кейдж уже стоял на пороге гостиной и смотрел на Сару, сидевшую, сгорбившись, на диване. Наконец она подняла голову:
— Здравствуй, Кейдж. Спасибо, что заглянул.
— Здравствуй, мама. Как ты себя чувствуешь?
— Ничего, ничего, — произнесла она с отсутствующим видом и вопросительно взглянула на Дженни, которая слегка кивнула. Сара облизнула губы. — Знаешь, о том вечере… вечере после… после похорон Хола. То, что я сказала…
— Не важно, — поспешил перебить ее Кейдж. Он вошел в комнату и опустился на колени перед креслом матери, взяв в руку ее бледные, бескровные пальцы. — Я понимаю, ты была убита горем.
Дженни ничего не могла поделать с тем, что ее сердце буквально разрывалось на части от жалости. Кейдж так хотел верить в искренность неловких материнских извинений. Однако были ли слова Сары правдивы или нет, поверил он им или нет, они, по крайней мере, высказали формально те чувства, которые должны были бы испытывать.
Заботы Дженни в доме Хендренов казались нескончаемыми. Пастор и его жена даже обсуждали возможность того, что она в будущем продолжит миссию Хола по помощи политическим беженцам из Центральной Америки. Даже мысль о таком повороте событий приводила ее в ужас, поэтому Дженни твердо отказывалась от выступлений на митингах и тому подобных мероприятиях. Однако она взяла на себя работу по составлению писем, в которых из первых рук рассказывалось о ситуации, сложившейся с политическими заключенными и беженцами в Монтерико. Целью подобных обращений был сбор средств для облегчения участи политических иммигрантов из Центральной Америки в США.
42 
