Особенно,... 
51 
– Когда ты снова попьешь, они заживут окончательно. Он сел рядом с ней и начат закатывать рукав – но Эмма отшатнулась от него.
– Где я?
Она быстро обвела глазами комнату и, наконец, остановила взгляд на изножье кровати. Она внимательно осмотрела тонкую резьбу на дереве, а потом повернулась, чтобы увидеть изголовье с инкрустированными символами. В комнате сгущалась тьма. В бликах света, отбрасываемых пламенем камина, казалось, будто символы двигаются.
Мастера начали изготавливать эту кровать в тот день, когда Лахлан родился, – но она предназначалась не только ему, но и ей. Он часто лежал там, где сейчас сидела она, завороженно любуясь резьбой, представляя себе свою будущую подругу.
– Ты в Кайнвейне. Ты в безопасности. Здесь тебе ничего не угрожает.
– Ты их всех убил?
– Да.
Она кивнула, явно довольная этим фактом.
– Ты не знаешь, почему они вдруг напали?
– Это ты меня спрашиваешь? Она попыталась встать.
– Что ты собралась делать? – возмутился он, заставляя ее лечь обратно.
– Мне надо позвонить домой.
– Я вчера ночью позвонил тебе домой.
Глаза Эммы расширились, а на лице отразилось явное облегчение.
– Ты клянешься? Когда они за мной приедут?
Он огорчился тем, как она обрадовалась перспективе уехать от него – однако не мог ее в этом винить.
– Я говорил с Анникой и теперь знаю, кто они. И кто ты.
– И ты им сказал, что ты оборотень? Лахлан попытался подавить раздражение.
– Ты стыдишься того, что им известно, что ты со мной?
– Конечно.
Он гневно процедил:
– Потому что ты считаешь меня животным?
– Потому что ты – враг.
– Я не враждую с твоей семьей. Эмма недоверчиво выгнула брови:
– Оборотни не воевали против моих теток?
– Только во время последнего приращения. Всего пятьсот лет назад.
– И тогда ты убил кого-то из них?
– Я никогда не убивал валькирий, – ответил Лахлан, не покривив душой, однако мысленно признался себе, что это случилось просто потому, что он ни разу не столкнулся ни с одной.
Глава 19
Эмму все еще пробирала дрожь при мысли о том, что она увидела во время нападения вампиров.
К несчастью, теперь она совершенно точно знала, как выглядит Лахлан в тот момент, когда он превращается в оборотня. Казалось, будто на него наложилось неустойчивое изображение проектора, которое мигало и высвечивало нечто зверское и жестокое, смотревшее наружу с полной одержимостью.
И теперь она оказалась в постели у этого существа!
– Эмма, то, что ты видела прошлой ночью, – это не вся моя суть. – Пламя камина бросало тени на его лицо, напоминая ей о том, что она видела. – Это только малая часть меня, и я в состоянии этой частью управлять.
– Управлять? – Она медленно кивнула. – Значит, ты сознательно решил наброситься на меня в поле и в парижской гостинице? И ты действительно хотел меня задушить?
– Мне надо кое-что тебе объяснить. Ты знаешь, что я был в плену у Орды, но ты не знаешь, что меня… пытали. Это подействовало на мое поведение и на мои мысли.
Она знала, что его пытали, – она только не знала, как именно.
– Что они с тобой делали?
– Не хочу обременять тебя подробностями. Почему ты не сказала мне, что ты наполовину валькирия?
– А что бы при этом изменилось? Я все равно вампир, а мои тетки – твои враги.
– Нет, они мне не враги! – снова заявил он. – Я не считаю своими врагами маленьких волшебных женщин, которые живут на другом континенте.
Его пренебрежительные слова задели ее не меньше, чем если бы он признал себя их врагом.
– Когда Анника за мной приедет? Он прищурился.
– Ты пообещала мне, что останешься до полнолуния. Эмма ахнула.
– Ты ведь не… Она за мной не едет?
– Сейчас – нет.
От изумления ее губы приоткрылись.
– Невероятно! Но с учетом того, что ты из прошлого, я подскажу тебе кое-какие правила. Одно правило такое: если меня чуть не убили вампиры, я имею право на свободный выход и не обязана оставаться до полнолуния. – Она отогнула второй палец. – Еще одно правило такое: раз мои тетки теперь знают, кто ты, они убьют тебя, если ты немедленно не отправишь меня в ковен. Так что разумнее отпустить меня как можно скорее.
– Если они сумеют найти это место, что ж, они заслуживают право попытаться и проникнуть сюда.
Поняв, насколько решительно он настроен стоять на своем, Эмма почувствовала, что у нее начали дрожать губы.
51 
