Особенно,... 
29 
– А как же ты?
– Обо мне не беспокойся.
– У тебя же нет денег. И тебя все ищут. – Кэти покачала головой.
– Тебе опасно оставаться со мной. Лучше держись подальше. – Он вложил деньги ей в ладонь.
«Это же все, что у него есть, – подумала Кэти. – Он отдает мне последнее, а сам остается ни с чем».
– Нет, я не возьму.
– Другого варианта нет. Тебе необходимо уехать.
– Но…
– Не спорь со мной, – отрезал он.
Она вздохнула и неохотно кивнула.
– Я подожду, пока ты сядешь на автобус. Доедешь прямо до вокзала.
– Виктор…
Он остановил ее взглядом и, взяв за плечи, посмотрел в глаза:
– У тебя все будет хорошо. – Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Губы на мгновение задержались, и тепло его дыхания колыхнуло ее волосы. – Уверен. Если бы сомневался, никогда бы не оставил тебя одну.
Из-за угла выехал автобус. Они обернулись.
– Вот и твой лимузин, – прошептал Виктор. – Ступай. – Он подтолкнул ее. – Береги себя, Кэти.
Она молча кивнула и пошла к остановке. Три шага… четыре… Она замедлила шаг. Остановилась. Обернулась. Он уже почти растворился в тени.
– Поднимайся! – крикнул Виктор.
Кэти посмотрела на автобус. «Нет, не могу».
Она оглянулась:
– Я знаю одно место! Место, где примут нас двоих!
– Что?
– Я не хотела им пользоваться, но…
Рев мотора заглушил ее слова. Автобус остановился и почти сразу же тронулся дальше.
Кэти пожала плечами:
– Придется немного прогуляться, но кров и стол нам обеспечены. И могу дать гарантию, что в полицию никто звонить не станет.
Виктор выступил из тени.
– Почему ты вспомнила об этом только сейчас?
– Я и раньше думала, но тогда ситуация еще не казалась настолько отчаянной.
– Не казалась настолько отчаянной, – задумчиво повторил он и, недоверчиво глядя на нее, шагнул к остановке. – Насколько отчаянной? Вот что, леди, объясните-ка, что именно вы имеете в виду?
– Успокойся. И пожалуйста, постарайся понять, что это – крайнее средство. И очень трудное для меня решение.
Он с прищуром посмотрел на нее:
– Что-то мне этот вариант начинает не нравиться. О чем именно идет речь? Куда ты меня приглашаешь? Это какая-то ночлежка?
– Нет, дом в районе Пасифик-Хайтс. Скорее даже не дом, а настоящий особняк.
– Вот как? И кто же там живет? Кто-то из твоих друзей?
– Наоборот. Виктор вскинул брови:
– Враг?
– Теплее. – Она устало вздохнула и махнула рукой. – Мой бывший муж.
Глава 5
– Джек, открой! Джек! – Кэти в десятый, наверное, раз постучала в дверь ненавистного дома. Никто не ответил. Окна смотрели на них пустыми, темными глазами. – Черт бы тебя побрал, Джек! – В отчаянии она шлепнула по двери ладонью. – Почему, когда ты мне нужен, тебя никогда нет дома?
Виктор огляделся. Их окружали роскошные, элегантные дома и аккуратно подстриженные кустарники.
– Ладно. Не стоять же здесь всю ночь.
– Всю ночь мы стоять не будем, – пробормотала Кэти и, опустившись на колени, принялась рыть землю в обложенной красным кирпичом клумбе.
– Ты что делаешь?
– Так, ничего. Нарушаю собственный зарок. – Джек всегда прятал запасной ключ под геранью, и если только не изменил привычкам… Пальцы наткнулись на что-то металлическое. Есть. Там, где всегда. Она поднялась, отряхнулась, вытерла грязь. – Но и у моей гордости есть пределы. Один из них – угроза смерти. – Кэти вставила ключ в замочную скважину, и… паника успела выпустить когти, когда он не повернулся с первого раза, но она чуть нажала, и замок поддался. Дверь отворилась, и перед ними открылся холл с тускло сияющим в темноте полированным деревянным полом и массивными стойками перил.
Кэти жестом предложила Виктору пройти вперед. Дверь мягко закрылась, отрезав их от всех опасностей внешнего мира. Оба облегченно выдохнули.
– И в каких ты отношениях со своим бывшим мужем? – спросил Виктор, наугад следуя за Кэти через темное фойе.
– Мы с ним разговариваем. Но только в самом крайнем случае.
– И он не будет возражать против твоего вторжения?
– Возражать? – фыркнула Кэти. – Через спальню Джека прошла добрая половина человечества, и он нисколько не возражал. Единственным условием было наличие ХХ-хромосом.
Проложив путь в гостиную, она подняла руку и, нащупав выключатель, включила свет. В следующее мгновение оба замерли в изумлении перед двумя обнаженными телами, привольно раскинувшимися на шкуре белого медведя.
29 
