67 
– Нет и не может быть хорошего способа оставить кого-то.
– Ты прав. Именно поэтому я и не позволяю больше случиться этому со мной.
– И как тебе это удается?
– Я никому не даю шанса оставить меня.
– Оставляя кого-то первой?
– Люди всегда это делали.
– Некоторые люди.
«Включая тебя», – подумала она с отчетливым привкусом горечи.
– Эй, парень, а ты никогда не уходил от своей подружки? Ты сделал это до того, как узнал о ее беременности, или после?
– Это была необычная ситуация.
– Ну разумеется, а как же иначе?
– Мы расстались гораздо раньше, я ничего не знал до тех пор, как родился ребенок. К тому времени между нами давно все уже было кончено, а Джинни была замужем за другим человеком.
– О, – произнесла Вилли через паузу, – это все упрощает.
– Упрощает?!
Впервые она услышала гнев в его голосе, ей захотелось взять свои слова обратно.
– Тебе не приходила в голову такая простая мысль, что каждый из нас однажды пытается освободиться от обязательств, идти не оглядываясь на тех, кому мы причинили боль? – с горечью спросил он. – Позволь мне сообщить тебе кое-что. Наличие хромосомы Y не делает кого-то паршивым человеком.
– Я не должна была так говорить, – мягко касаясь его руки, произнесла она, – мне очень жаль.
Он лежал на спине, глядя в потолок, и говорил:
– Теперь Сэму уже три года. За все это время я видел его только два раза, один раз у дома Джинни, второй – на детской площадке. Я специально пошел туда, чтобы посмотреть на него, убедиться в том, что с ним все в порядке. Видимо, воспитатели сообщили его матери. Джинни проклинала меня, кричала, что я угрожаю ее браку, заявила, что наймет убийцу, который покончит со мной. С тех пор я его больше не видел и не буду пытаться, у мальчика уже есть хороший отец, судя по тому, что я слышал о нем. Никому не принесет пользы, если я попытаюсь бороться с Джинни в суде. Но, когда он станет старше, я найду способ сообщить ему правду. Он должен узнать, что я хотел быть частью его жизни.
«И моей жизни? – подумала она печально. – Ты не будешь частью моей жизни».
Вилли поднялась на ноги и стала искать свою одежду.
– Надеюсь, Гай, ты не разочаруешься в своем сыне.
– Я тоже. Ты никогда не простишь своего отца?
Она вытряхнула свою влажную блузку.
– Есть вещи, которые дети просто не могут забыть.
– Или простить.
Дождь за стенами хижины перешел на шепот, зашелестели насекомые.
– Вы думаете, я должна простить его.
– Да.
– Я могу простить боль, которую он причинил мне, но не боль, причиненную моей матери. Хотя бы потому, что я помню, через что она прошла. – Ее голос прервался в тот момент, как они услышали звук шагов по грязи.
Гай скатился с постели и одним прыжком оказался рядом с Вилли.
Кто-то очистил ботинки о порог хижины, и тень человека заполнила дверной проем.
Человек поднял фонарь над головой, его лицо осталось скрытым капюшоном темно-зеленого пончо, и луч света выхватил из темноты застывшую пару. Женщина, прижимающая блузку к голой груди, и мужчина, сгруппировашийся в борцовской стойке.
Незнакомец медленно опустил фонарь и поставил его на стол.
– Я сожалею о задержке, – сказал он. – Дорога очень плоха сегодня. – Он бросил что-то, обернутое тканью, около фонаря. – Расслабьтесь, Барнард, если бы я хотел убить вас, вы были бы уже мертвы. – И через паузу добавил: – Оба.
– Какого черта! Кто вы? – спросил Гай.
Капли дождя полетели во все стороны, когда незнакомец отбросил назад капюшон своего пончо. Он оказался блондином с почти совсем белыми в свете фонаря волосами. Его светлые глаза остановились на Гае.
– Доктор Гуннел Андерсен, – произнес он светским тоном. – Нора сообщила о вашем прибытии. – Он встряхнул пончо и повесил его сушиться. Затем сел за стол со словами: – Пожалуйста, не стесняйтесь, надевайте свою одежду.
– Как Нора вас нашла? – спросил Гай, натягивая брюки.
– У нас есть коротковолновый радиоприемник для вызова экстренной медицинской помощи. Не все частоты проверяются правительством.
– Вы сотрудник шведской миссии?
– Нет, я работаю на ООН. – Бесстрастный, но пристальный взгляд Андерсена переместился на Вилли, которая смущенно сражалась со своей мокрой одеждой. – Мы обеспечиваем медицинскую помощь в деревнях. И гуманитарную помощь. Малярия, тиф – это все здесь и, вероятно, всегда будет. – Он начал разворачивать сверток, который принес с собой. – Я подозреваю, что вы голодны. Здесь немного, но это лучшее, что я мог принести для вас. Был плохой год для зерновых культур. – Внутри свертка обнаружилась бамбуковая коробка, заполненная холодным рисом, солеными овощами и микроскопическими кусочками замороженной свинины в соусе.
67 
