33 
Ординатор выхватил из папки у медсестры историю болезни и в наступившей тишине экстатически зачитал какую-то трудновоспроизводимую славянскими органами речи имя-фамилию и рассказал анамнез.[27] Мол, приехал этот господин из Турции с целью проверки чего-то там и, как водится, пил с русскими товарищами. Похмелиться с русскими товарищами не успел, потому что не то чтобы умер вчера, но приключилась у него почечная колика. Это только на первый взгляд словосочетание «почечная колика» весьма невинно. Для тех, кто не знает, поясняю, чем пациент с почечной коликой отличается от всех остальных в приёмном покое. Остальные стонут и плачут, а этот бьётся об стены, бегает, прыгает, падает, встаёт и бежит быстрее врача и персонала.
Заведующий принял весьма серьёзный вид. Все последовали его примеру. Он буравил глазами бородатого брюнета. Тот отвечал взаимностью. Только ординатор, не заметив неожиданно помеждународневшей обстановки, продолжал весело выкрикивать, чего сделано и как состояние иностранного товарища. Жестом остановив потоки слов, заведующий зловеще изрёк, глядя прямо в третий глаз брюнету:
– How are you?
– I’m fine! – ответил брюнет и натянул одеяло до подбородка.
– Where are you from? – не сдавался заведующий
– I’m from Krasnoznamenka! – не отступал брюнет.
– What is your name? – Анатолий Иванович достал из рукава последний козырь.
– His name is Vasya. His surname is Volobuykin, – доверительно сообщил заведующему ординатор.
Заведующий немедленно эвакуировался в коридор, чтобы сладко и в голос поржать. Вся толпа последовала за ним. У кроватки бедного Васи Волобуйкина осталась только я.
– Ой, – сказал мне Вася, – я и не знал, что теперь в больницах надо по-английски говорить.
– А не хрен чужие журналы брать! – веско сказала я Васе.
– Ну так турок… того… спит.
– А чего ты там читаешь, Вася?
– Да не читаю я. Картинки смотрю. – И Вася показал мне журнальный разворот, где во весь рост маячила сиськастая девица в легком намёке на новогодний прикид.
– Happy New Year, Vasya…
– Same as… – на автомате мучительно прошептал белокурый турок с соседней койки из сладких постпроцедурных обезболивающих омнопоновых грёз. Наверняка ему снились русские товарищи. Вася сочувственно поглядел на него и, состроив мне рожицу, веско заявил: «Новый год, блин!»
P.S. – И самое смешное, никак не пойму, какого хрена я с ним по-английски заговорил, если, кроме этих фраз, я больше ничего не знаю?! – утирал слёзы заведующий, угощая меня кофе с коньяком у себя в кабинете. После того, конечно, как мы отправили Олега Ивановича в роддом на консультацию.
Pubofemoral ligament (К некоторым особенностям интракоитального[28] шпагата)
Когда-то давным-давно, когда я ещё мерила шагами путь от больничной стоянки до приёмного покоя, жил-был на свете, как и полагается, один прекрасный юноша. Он и правда был ничего себе. Знал, что такое «становая тяга» и чем отличается трицепс от пиццы. И была у него девушка красоты неземной – не то гимнастка, не то балерина, не то с суставно-мышечным аппаратом что-то было не так. Неважно. Зато любил он её – как на заре времён. И сзади, и спереди, и сбоку в прыжке через «козла» на брусьях. А потом она то ли перчатки потеряла, то ли полюбила другого – в общем, в Америку укатила с родителями, поступила там посудомойкой в ресторан и в Гарвардский университет студенткой. Нет, вру. В Гарвард эмигрантов не берут. Ну, пусть она поступила в BU,[29] а в снобском этом занюханном Гарварде факультатив какой-нибудь взяла. Или в Йельском университете – в принципе, если пробок нет и с утра пораньше, перемыв всю посуду в Бостоне, выехать – то и до Йеля рукой подать. У них там в Америке всё сплошь автоматические коробки передач – им ноги особенно не нужны. Особенно такие, как у этой гимнастки-балерины были.
Прекрасный юноша погрустил положенное под комедии Гайдая, а когда пиво закончилось, вышел за пиццей. И тут его измученную пивом и страданиями красоту заметила одна. Да как стала приставать с непристойными предложениями любви, счастья и сексуального благополучия, что он от неожиданности и отказать не смог. Потому что от долгого лежания на диване у него застой в малом тазу случился и мозг уже не кровоснабжался, а половые органы, напротив, как шланг под напором. Пощупал он кубики на пузе под водолазкой и принял решение завязать с пиццей, пивом и горем. Купил бутылку виски себе, шампанского – даме, презервативы на закуску, и отправились они вместе на диван, чтобы любить друг друга отсюда и до конца текущей недели.
33 
