60 
Руководителем я была хреновым – не знала, что кадры решают всё, кроме решения проблем кадров. Потом научилась быть жёсткой, как ботинок в комедии Чаплина, и меня не мог съесть даже самый голодный патологоанатом. Но к концу первого месяца «иовства», уж простите мне кажущееся богохульство, я была на грани истерики от переутомления. Слава богу, роддом, в свою очередь, был на грани закрытия на помывку и впереди брезжил так необходимый мне отдых. Правда, хотелось ещё и денег на оный. А их-то как раз и не было. Потому что заработанное на «богатых» я щедрой рукой тратила на медикаменты для «бедных»: когда твоя задница ближе к возмездию – она куда как ответственнее сжимается. Кстати, рекомендую – всех недовольных своими заведующими хотя бы на недельку в их шкуры.
Начмед моя была хоть и злая, но с просветлениями (об участи их «шкур» вообще умолчим.) Поэтому говорит она мне как-то:
– На хрена тебе отпуск? Иди, мать, дежурантом в гинекологию на время закрытия роддома. Отдохнёшь да и материальное положение поправишь.
Я хоть в гинекологии и не очень – «доктор права», «доктор лева», – но от удивления согласилась.
Долго ли, коротко ли, лежу себе на первом дежурстве – балдею. Серьёзных больных их собственные лечащие и заведующий обошли туда-сюда, назначили то-сё. Интерна на вечерний обход отправила, а сама – в дежурку.
А дежурка в гинекологии роскошная. И тебе койка не такая поюзанная, как в роддоме. И тебе – диванчик, креслица. Телевизор на стене висит. Коньяк в шкафу стоит. Книг – полная библиотека. Благодать!
Я себе коньяку рюмку – буль-буль-буль, книжку «Гинекологическая эндокринология» – хвать, пульт – тык, в койку – прыг! И балдею.
По телевизору в какой-то Святой Барбаре про сиси каждые пять минут вопят, я себе в книжке про писи и гипофиз читаю, коньячок потягиваю. Чуть не забыла – в гинекологической дежурке МОЖНО БЫЛО КУРИТЬ!!! «Всё, – думаю, – я померла и в раю, минуя святого Петра. По блату!» Про гипофиз читать – оно круче всякого снотворного. Да и отвыкла потому что. Я ж последнее время в том «давным-давне» ничего, кроме МКБ-10, историй родов, их же журналов, операционных протоколов, рецензий и жалоб на себя любимую от коллектива и пациенток не читала. А тут – «гипоталамус», «гипофиз», «тропные гормоны» – музыка сфер! Ноктюрн! Колыбельная… Я и уснула. А тут телефон звонит. Я сразу поняла, что святой Петр очухался и сейчас дело заведёт за несвоевременную оплату райских коммунальных счетов!
Угадала! Приёмное: «К нам просим!»
Я так оглядела коечку, коньячок, сиси в телевизоре, книгу и говорю:
– Если вам бабушку от дедушки отличить или другую какую запись – я интерна пришлю. Если апоплексия яичника с деньгами – зовите дежурного хирурга: он сын начмеда по терапии, его не вздуют.
– Нет, – отвечают. – Ты иди. Тут тётку подруга привезла. Из тётки кровища льёт из причинного места, а она нас всех властно на хер посылает. «С одним, – говорит, – дело иметь буду! С гинекологом, а вы вон пошли все!»
– Так на фиг её! Правила ей озвучьте про закон и порядок и должностные обязанности доктора приёмного. – Мнутся по ту сторону изобретения Белла.
«Ну, – думаю, – понятно. Денег дали. А я что, не человек? Пойду, что ли, на взятку св. Петру или там на помаду нарукотворничаю». И пошла.
Тётка вся такая – раскудрить её в качель через медный купорос. Упакованная, как реклама бутика на Пятой авеню. И перегаром вискарно-коньячным прёт. Свежим таким. И стесняется так… нагло. Я особо вопросов задавать не стала – на кресло уложила, в зеркала смотрю. А там – э-э-э… такая скальпированная рана задней стенки влагалища. И кто её знает – с прободением али без. Какой там зонд. Ей туда два пальца не засунешь – так орёт. К тому же эти «гинекологические» влагалища ой как от «акушерских» отличаются.
А на вопросы, по ходу, она не отвечает. Фамилию сказала. Возраст там. И – молчок! Надменно смотрит свысока, как партизан на допросе.
Я анестезиолога позвала. Так, больше для форсу. И хирурга – а фигли мне одной не спать. И уролога – на всякий случай. «Конвульсиум» у нас. Анестезиолог ей «сыворотку правды» ввёл аэрозольно – чтобы мы «недра» без помех изучили, – она и выдала историю.
Муж у неё давно в загранице. А ей надо. И у неё вибратор. Она днём с мужем по телефону поругалась за что-то там. Одна-одинёшенька в дым набралась, и захотелось ей любви и особенно ласки так, что аж глаза на лоб. Она и вставила себе изобретение человеколюбов для одиноких дам. И уснула. Я уж не знаю, что там за мегамодель была и какой в них «дюрасел» стоял, только проснулась она от жуткой боли. Хвать рефлекторно пальцами – да как испугается, да как заорёт! Пальцы-то окровавленные. И больно. В «Скорую» ей звонить стыдно было – она подруге.
60 
