49 
– Обратим внимание на другие кости. Они подскажут нам ответ. – Люси потянулась к бумажному пакетику. Наклонив его, высыпала содержимое на стол.
Мелкие косточки серыми горошинами застучали по поверхности.
– Кости запястья, – пояснила она. – Это с правой руки. Эти кости довольно плотные – они распадаются не так быстро, как другие. Данные образцы лежали на большой глубине в плотном комке глины, что способствовало их консервации. – Люси принялась ворошить косточки, как швея пуговицы. – Вот, нашла. – Она вытащила один камешек и поднесла его к свету.
Надрез бросался в глаза сразу же – такой глубокий, что казалось, будто кость расщепилась на две части.
– Это оборонительная травма, – констатировала Люси. – Ребенок – давайте считать, что это была девочка, – поднял руки, чтобы защититься от нападения. Лезвие ударило ей в руку – и с такой силой, что почти расщепило кость запястья. Девочка лет восьми-девяти еще мала ростом и не может дать отпор. Зато тот, кто напал на нее с ножом, довольно сильный – во всяком случае, сильный настолько, что смог пробить ей руку. Девочка отворачивается. Возможно, лезвие еще торчит в ее руке, а, может, убийца уже извлек его и готовится нанести новый удар. Девочка пытается убежать, но ее преследуют. Вот она оступилась, или же он валит ее с ног, и она падает на землю ничком. Я полагаю, что именно ничком, потому что на грудных позвонках тоже есть метки, оставленные широким лезвием, возможно, топором, причем нанесены эти удары сзади. Есть также отметина на бедре – от удара сзади, – и это означает, что девочка все еще лежит на земле. Совсем не обязательно, что эти раны смертельные. Если она до сих пор и жива, то у нее наверняка сильное кровотечение. Что происходит дальше, нам неизвестно – кости об этом не расскажут. Мы знаем только, что она лежит на земле лицом вниз, не может бежать и не может защищаться. И кто-то только что нанес ей удар топором в бедро. – Люси бережно положила кость запястья на стол. Этот крохотный осколок был единственным уцелевшим напоминанием о страшной смерти. – Вот о чем мне поведали кости.
Некоторое время все молчали. Потом Клэр тихо спросила:
– А что случилось с другим ребенком?
Словно выйдя из транса, Люси посмотрела на второй череп.
– Этот ребенок был примерно того же возраста. Многие из его костей отсутствуют, а те, что мы имеем, очень плохо сохранились, но могу вам сказать: он – или она – получил сокрушительный и скорее всего, смертельный удар по черепу. Оба ребенка были похоронены вместе, в одном гробу. Я подозреваю, что они стали жертвами одного и того же нападения.
– Должны были сохраниться какие-нибудь записи, – предположил Линкольн. – Какие-то архивные свидетельства о том, чьи это дети.
– Кстати, их имена нам известны. – Это был Винс, студент-дипломник с конским хвостом. – По дате, отчеканенной на монете, которую нашли в том же слое глины, мы узнали, что их смерть случилась после тысяча восемьсот восемьдесят пятого года. Я покопался в местном архиве и узнал, что семья некоих Гау владела землями у южного берега озера Саранча. Эти кости не что иное, как останки Джозефа и Дженни Гау, брата и сестры, восьми и десяти лет. – Винс застенчиво усмехнулся. – Похоже, ребята, мы раскопали семейное кладбище Гау.
Это открытие не показалось Клэр таким уж забавным, и ее неприятно поразило то, что кто-то из студентов рассмеялся.
– Поскольку они были похоронены в гробу, – объяснила Люси, – мы подозреваем, что там находилась семейная могила. Боюсь, мы потревожили их вечный покой.
– Значит, вам известно, при каких обстоятельствах погибли дети? – уточнила Клэр.
– Документальные подтверждения найти очень сложно, поскольку эта местность была в то время малонаселенной, – сообщил Винс. – Все, чем мы располагаем, это официальные записи из архива округа. В них зафиксирована дата смерти обоих детей Гау: пятнадцатое ноября тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года. В этот же день умерли еще трое членов семьи.
В комнате повисло зловещее молчание.
– Вы хотите сказать, что все пятеро умерли в один день? – переспросила Клэр.
Винс кивнул:
– Похоже, это было массовое убийство.
9
Несколько ломтиков моркови, отварной картофель и микроскопический кусочек куриной грудки.
Луиза Ноултон посмотрела на полупустую тарелку, которую поставила перед сыном, и ее материнское сердце пронзила боль. Она морит голодом собственного ребенка! Она видит это по лицу и голодным глазам мальчика, по его поникшим плечикам. Шестьсот калорий в день! Да разве можно выжить на таком питании! Барри действительно сбросил вес, но какой ценой? От крепкого 120-килограммового мальчика осталась только тень, и, хотя она прекрасно понимала, что Барри необходимо похудеть, ей, как никому другому, было совершенно ясно, что любимый ребенок страдает.
49 
