37 
— Зато другие способны убить человека.
Она взглянула на него:
— Все еще думаешь, что произошло убийство?
Он некоторое время не отвечал, и молчание напугало Кейт. Неужели единственный союзник бросит ее?
— Не знаю, что и думать. — Он вздохнул. — До сих пор я руководствовался инстинктом, а не фактами. Но это не годится для судебного разбирательства.
— Или слушания моего дела на заседании профессиональной комиссии.
— Тебя слушают во вторник?
— Да, но я до сих пор не имею представления, что им скажу.
— Ты не можешь отложить слушания? Я отменю свои завтрашние дела, мы могли бы поискать доказательства. Ведь до сих пор не выявлена связь между двумя убийствами. — Он откинулся на спинку стула и задумчиво продолжал: — Что, если полицейские идут по ложному следу? А Чарли — карта, вытащенная наугад?
— Они нашли его отпечатки, Дэвид. И я сама видела его на месте убийства.
— Но ты не видела, что он убивал.
— Нет. Но у кого еще был мотив?
— Давай подумаем. — Он взял солонку и поставил в центр стола. — Генри Танака, как нам известно, имел связь с женщиной. — Дэвид подвинул перечницу и поставил рядом с солонкой. — Возможно, с Энн Рихтер.
— Хорошо, но при чем тут Эллен?
— Вот вопрос на миллион долларов. — Он взял сахарницу. — Куда поставить Эллен?
— Любовный треугольник?
— Очень похоже. Мужчина способен иметь не одну любовницу. Их может быть целая дюжина. А у них, в свою очередь, бывают ревнивые любовники.
— Треугольники в треугольнике, не могу такого представить.
— Случается. И не только в клиниках.
— В юридических конторах тоже?
— Я не сказал, что у меня так было. Но я тоже человек, ничто человеческое мне не чуждо.
Кейт не могла сдержать улыбки.
Смешно. Когда мы впервые встретились, я не могла даже подумать, что тебе могут быть присущи человеческие черты. Ты был враг. Еще один проклятый адвокат.
— О! Адвокаты известные отбросы общества.
— Ты хорошо играл роль.
Дэвид поморщился:
— Большое спасибо.
— Но сейчас все изменилось, — поспешила она заверить, — я не думаю о тебе как о еще одном ловком адвокате. С тех пор как…
Она замолчала и опустила глаза.
— С тех пор как я тебя поцеловал, — закончил он тихо. Щеки у нее загорелись. Она резко встала и понесла стакан с остатками молока в раковину, чувствуя взгляд на своей спине.
— Все так усложнилось, — вздохнула она.
— Потому что я оказался обыкновенным человеком?
— Мы оба просто люди.
Их тянуло друг к другу, и отрицать это было глупо. Она тщательно вымыла стакан. Потом снова села за стол. Кажется, ее смущение доставляло ему удовольствие. В глазах Дэвида мелькали веселые искорки.
— Неприятно оказаться рабом биологических потребностей. Могу подтвердить.
Вот как! «Биологических потребностей». Бледное описание того гормонального шторма, который ее сотрясает. Она избегала его взгляда и упорно смотрела на солонку в центре стола.
Подумала о Танаке. Треугольник в треугольнике. Неужели все эти убийства совершены из безумной ревности?
— Ты прав, — она дотронулась до солонки, — человеческие слабости иногда чреваты различными проблемами, например усложняет жизнь или ведут к убийству.
— Мы заблуждаемся. — Он вдруг подвинул стакан, и теперь образовался квадрат. — Мы имеем дело не с треугольником. Это квадрат.
— Твои познания в геометрии вызывают уважение, — заметила она вежливо.
— Что, если у Танаки была еще одна любовница — Эллен О'Брайен?
— Но это опять старый добрый треугольник.
— Но мы кое-кого забыли. Очень важного участника. — Он многозначительно постучал по пустому стакану из-под молока. — Миссис Танака.
Она растерянно смотрела на расставленные на столе предметы.
— Боже мой. Миссис Танака!
— Вот именно.
— Ни разу не подумали о его жене.
— Настало время о ней подумать.
Японка, открывшая дверь офиса Танаки, напоминала фигурку гейши из чайного домика. С белым, густо напудренным лицом, ярко-красными накрашенными губами, красиво ухоженными иссиня-черными волосами.
— Вы из полиции?
— Не совсем, — ответил Дэвид. — Но мы хотим задать несколько вопросов.
— Я не разговариваю с репортерами. — Женщина стала закрывать дверь.
— Мы не репортеры, миссис Танака. Я адвокат. А это доктор Чесни.
37 
