ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  78  

Судя по описанию Крыжановской, можно предполагать, что техномагический аппарат двигался силою электрического тока, пущенного жителями Марса к Земле. Когда корабль Атарвы на взлете попал на путь этих лучей, заднее колесо, являющееся их приемником, завертелось. Шары с губчатой массой зарядились одноименным электричеством, и аппарат мог нестись к Марсу силою притяжения, которая, по мере приближения к нему, все увеличивалась…

По своей сути, это то же самое электричество, которое движет межпланетный конус в повести Афанасьева. Его природа неясна и является плодом фантазии автора. В космической фантастике наступил некоторый ступор: поскольку теории межпланетных полетов не существовало, авторское воображение вертелось в пределах, определенных предшественниками: от пушечного снаряда Жюля Верна до эфирных полетов бестелесных духов. Ничего нового в этом смысле Крыжановская жанру не подарила.


Русская революция 1905 года всколыхнула Россию. Проявились как светлые, так и темные стороны революционного движения. Среди радикалов начался раскол. Кто-то призывал вести борьбу до последней капли крови. Кто-то, наоборот, согласился «играть по правилам», ведя политическую борьбу на вполне легальной основе.

Но возникла проблема и посерьезнее: после публичных расстрелов и сокрушительного поражения многочисленных самопровозглашенных республик в мысли тех, кто мечтал о скором преобразовании мира и установлении Царствия Небесного на Земле, вкралось крамольное сомнение: а возможно ли вообще построить совершенное общество? Не ошиблись ли Маркс с Энгельсом, полагая, что воцарение бесклассового общества на коммунистической платформе не только возможно, но и неизбежно? Не противоречит ли представление о всеобщем равенстве человеческой природе?

Нужна была книга (и не заумный талмуд типа «Капитала»), которая могла бы утвердить колеблющихся, дав им положительный пример того, как строится и как будет построено идеальное коммунистическое общество. Нужна была утопия, но не патриархальная в духе Чернышевского или Циолковского, – нужна была утопия революционеров, практиков и технократов.

И такая книга-утопия вскоре появилась. Называлась она «Красная звезда» и написал ее Александр Богданов.

Александр Александрович Малиновский, публиковавшийся под псевдонимом Богданов, родился в городе Соколка Гродненской губернии в 1873 году. В своих мемуарах он сообщает, что впервые задумался о «великой утопии рациональных человеческих взаимоотношений», когда столкнулся с давлением в собственной семье. Он и его брат с раннего детства привыкли защищать «главные интересы детей» от методов воспитания Ветхого Завета. используемые их родителями. И он, и его брат стали жадными читателями, отчаянно пытаясь утолить иступленную жажду знаний о мире вне религии. Именно эта «критика семейной авторитарности и книжное введение в жизнь» превратили молодого Малиновского в рационалиста. Для него с детства стало аксиомой, что «люди, однажды оценив свои взаимоотношения, должны автоматически захотеть гармонично организовать их.»

Александр Богданов (Александр Александрович Малиновский)

Смерть двух младших братьев, когда Александру было около десяти лет, глубоко задела Богданова. Будучи «уже мыслящим существом», он разорвал всяческие отношения с Богом, который был «всесилен, но когда Он забирал кого-либо, никогда уже не возвращал его», несмотря на мольбы и слезные молитвы. Все, связанное с Богом и религией, теперь приобрело «какую-то смертельно-холодную окраску.» На смену религиозному чувству пришли понимание «нашего единения в страдании» и ненависть ко всему тому, что «уничтожает самое дорогое и близкое нам в жизни.» До своего последнего часа Богданов оставался верен своему «первому детскому идеалу жизни без боли и смерти» – жизни, в которой люди делятся не страданиями, а радостью.

Школьные годы Богданова пришлись на времена «великого террора» (а именно так описывали современники 1880-е годы в России). Реакционные действия властей, последовавшие в ответ на кровавые акции народовольцев, коснулись каждого. Тульский пансион, в котором Богданов был стипендиатом, не стал исключением: педагоги, держащиеся за свою службу и чин, привычным образом подавляли стихийные порывы, возникавшие в учениках. Как вспоминал один из одноклассников Богданова Петр Смидович, «в наших душах росла глубокая ненависть к чиновничеству, презрение ко всему аппарату принуждения.» Выходом для многих (вспомним Николая Морозова) стали естественнонаучные дисциплины – область познания, в которой творческая мысль еще могла встретиться в страстной борьбе с инерцией установленных обычаев.

  78