ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  57  

– Поздравляю вас, Софья Константиновна.

– Было бы с чем! – буркнула Соня. – А впрочем, спасибо, Гриша.


Пока Павел Петрович и Софья Константиновна спускаются с пятого этажа на первый, в кабинет начмеда, самое время рассказать наконец читателю, что же это за зверь такой – «обсервационное отделение». Тем более что аудитория у автора (во всяком случае, целевая – читай – просчитанная издательством) преимущественно женская. Кто-то там – в родильных домах – уже был, кто-то ещё не дорос, но все боятся. Особенно госпитализации в эту ужасную-ужасную обсервацию! Там же бомжи, отребье и бледные спирохеты от стен отскакивают!

А вот и ничего подобного! Во всяком случае, на предмет всяческой инфекции и её преувеличенной «летучести». Потому что согласно нормативным актам санитарный режим здесь более строг, нежели в физиологии или в «чистой» патологии беременных: уборку палат в обсервации проводят трижды в сутки. Один раз с моющими средствами и два раза – с дезинфицирующими растворами и последующим бактерицидным облучением. Один раз в семь дней проводят полную дезинфекцию палат.

Расскажу всё по порядку!

Обсервационное – или, как его ещё иногда называют, «второе акушерское» – отделение представляет собой роддом в роддоме. То есть имеет полный набор всех необходимых помещений (как то: приёмно-пропускной блок; палаты патологии беременности; родовой блок с предродовыми палатами, палатой интенсивной терапии, родовыми залами, операционным блоком, кабинетами и комнатами для медперсонала, санузлами; послеродовые палаты и своё отделение новорождённых) и, разумеется, оборудование и персонал. Во второе акушерское отделение госпитализируют всех тех беременных, рожениц и родильниц, которые могут быть источником инфекции для окружающих. Показаниями для госпитализации в обсервацию могут являться: лихорадка неясной этиологии (температура чёрт знает из-за чего); ОРВИ и ОРЗ (острая респираторная вирусная инфекция и острое респираторное заболевание, попросту говоря: сопли); безводный промежуток свыше двенадцати часов («воды излились всего лишь вчера!»); роды вне родильного дома (рожали на дому, а потом стало всё плохо, вот и прискакали); и, простите, из песни слов не выкинешь, – мертворождение и замершая беременность. Заболевших уже во время пребывания в акушерском стационаре беременных из отделения патологии переводят в обсервацию. Родильниц из физиологического послеродового отделения при осложнённом течении послеродового периода (эндометрит, нагноение швов промежности или послеоперационных) – переводят в обсервацию. В обсервацию госпитализируют необследованных – то есть таких безответственных и самонадеянных беременных и рожениц, что ни разу не удосужились сходить в женскую консультацию, – как бы они ни уверяли докторов приёмного покоя в том, что здоровы. Может быть, и здоровы. А быть может, вирусы, например, гепатита, о наличии которых носительница и не подозревает, имеют тоже вполне себе цветущий вид. Не говоря уже о банальном стафилококке или синегнойной палочке. Ещё в обсервационном отделении находятся дети, родившиеся в этом отделении; дети, чьи матери переведены из первого акушерского отделения; дети, переведённые из физиологического родильно-операционного блока с врождённым везикулопустулёзом (младенцы в пузырьках и гнойничках), уродствами, отказные дети и дети, родившиеся вне родильного дома.

Вот такое это развесёлое и многофункциональное отделение – обсервация. Родильный дом в миниатюре. Некоторым образом, коммуналка. И медперсонал, проживающий на других этажах, при входе-выходе обязан менять халат и обувь (или хотя бы бахилы). А уж женщинам вольные перемещения туда-сюда, подружку навестить, и вовсе запрещены. В целях безопасности самих женщин и, разумеется, новорождённых. А вовсе не из-за вредности санитарок, акушерок и врачей.

И молодой... всё ещё молодой... да-да! – вечно юный врач Заруцкая вдруг ни с того ни с сего должна была своими женскими ручками вцепиться в штурвал этого ковчега и попытаться, хрен бы с ним – править, на ногах бы устоять и с уже имеющегося курса не сбиться. От ужаса в голове крутилась всего одна, невесть откуда и почему именно сейчас – неведомо, неуместная фраза: «Эй, князь, – говорит ни с того ни с сего, – ведь примешь ты смерть от коня своего!» [4]

Соня хихикнула, заходя в кабинет начмеда вслед за Павлом Петровичем.


– Вы зря смеётесь, Софья Константиновна! – побагровел Романец. – Ничего смешного я не вижу! И не принимайте, пожалуйста, на свой счёт то, что я сказал на пятиминутке. Этого дурацкого Генри Форда мне главный врач вчера по телефону продиктовал. Лично я считаю, что рано вам петь в этом квартете хоть тенором, хоть баритоном. Ваше место – хор! Но высокому начальству виднее, хотя бороться с вашими ляпами мне! Присаживайтесь!


  57