Последние отзывы

  106  

– А как же! Иначе мне не заработать сладостей, – ответила Пибоди с невозмутимым видом.

И в магазине, и в квартире было темно. На звонки в обе двери никто не реагировал. Ева посмотрела на часы и задумалась.

– Пожалуй, я подожду. Хочется побеседовать с ней именно сегодня.

– Вряд ли Исида рано вернется: она скорее всего на шабаше.

– Не думаю, что при данных обстоятельствах ее тянет танцевать голышом под луной. Нет, я подожду. А вы можете воспользоваться городским транспортом.

– Я могу и остаться, – пожала плечами Пибоди.

– В этом нет необходимости. Если через несколько часов она не появится, я отправлюсь к Мэвис.

– В таком виде? – Пибоди взглянула на Евины потертые джинсы и потрепанную куртку. – А вы не хотите одеться... как полагается?

– Нет. Увидимся там. – Ева села в машину, опустила стекло и высунулась. – А что у вас будет за костюм?

– Это секрет, – загадочно улыбнулась Пибоди и направилась к трамвайной остановке.

– Все-таки маскарад – глупое развлечение, – сказала сама себе Ева. Взяв трубку, она позвонила Рорку в офис.

– Ты меня чудом застала, – сказал он. – Судя по всему, ты не собираешься заезжать домой переодеться?

– Не собираюсь. Я часок-другой посижу здесь. Увидимся у Мэвис. Только давай попробуем уйти оттуда пораньше, а?

– Да, чувствую, ты настроилась повеселиться.

– Хэллоуин… – Ева посмотрела на розового кролика шести футов ростом, переходившего дорогу прямо перед ее машиной. – Не понимаю, что в этом веселого.

– Ева, кое для кого это просто повод подурачиться, но для некоторых – религиозный праздник. Самайн, начало кельтской зимы. Начало года. День, когда старый год уже умер, а новый еще не родился. В эту ночь грань между реальностью и фантастикой едва различима.

– Бог ты мой! – воскликнула Ева. – Я трепещу.

– Ладно, сегодня вечером, пожалуй, мы воспримем это как предлог подурачиться. Хочешь напиться и предаться разврату?

– О! – улыбнулась она. – Звучит заманчиво.

– Можем начать прямо сейчас. Секс по телефону!

– По служебной линии? Это запрещено. Кроме того, в любой момент может подключиться диспетчерская.

– Тогда я не буду рассказывать, как я хочу до тебя дотронуться. И прижаться к тебе губами. Как это волнительно – чувствовать под своим телом твое, входить в тебя, когда ты извиваешься в порыве страсти, прерывисто дышишь, запускаешь пальцы мне в волосы…

– Перестань сейчас же! – воскликнула Ева, осознав, что внутри у нее того и гляди разгорится настоящий пожар. – Встретимся у Мэвис – домой поедем пораньше. Вот тогда все и расскажешь.

– Ева!

– Да?

– Я тебя обожаю. – С этими словами Рорк отключился.

Она вздохнула и пробормотала себе под нос:

– Ну когда я к этому привыкну?

Секс для Евы всегда был занятием расслабляющим, доставляющим легкое удовольствие. Пока она не встретила Рорка. Он мог творить с ней такое, что у нее во рту пересыхало от желания. А самое главное – он полностью завладел ее сердцем, и от этого Еве становилось иногда страшно.

Тайну и необоримую силу любви она никак не могла постичь…

Ева нахмурилась и взглянула на окна квартиры над магазином. Когда-то ей показалось, что именно там обитает любовь… Любовь и сила. Исида – сильная женщина. И могущественная. Неужели любовь могла настолько ее ослепить?

«Что ж, и такое возможно», – решила Ева. Она же, например, знала, что долгие годы Рорк скорее обходил закон, нежели ему следовал. Даже, черт подери, нарушал его! Он воровал, обманывал, мошенничал. Не исключено, что и убивал. Маленький оборвыш из дублинских трущоб боролся за место под солнцем как мог. И за это она не могла его осуждать.

Но что бы она делала, если бы сейчас он воспользовался своим положением и могуществом, чтобы уничтожить кого-то? Перестала бы его любить? На этот вопрос Ева ответить не могла, но точно знала, что сразу бы обо всем догадалась. А тот кодекс чести, которым она руководствовалась, не позволил бы ей жить с убийцей.

Возможно, кодекс чести Исиды не так суров?

И все же, сидя в темной машине и глядя на неосвещенные окна, Ева чувствовала: что-то здесь не сходится…

«Но ведь Форт почти признался, – напомнила она себе. – Как только я предъявила ему улики, он пошел на попятную… Нет, не совсем так. Он изменил линию поведения, когда я упомянула Исиду. Он ее защищал. Пошел ради нее на жертву».

Пораженная этой новой для себя мыслью, Ева вылезла из машины и перешла дорогу. На улице было полно народу, многие – в карнавальных костюмах. Едва она ступила на тротуар, мимо нее пронеслась стайка галдящих во все горло подростков. Никто не обратил внимания на женщину в кожаной куртке, поднимающуюся по лестнице к неосвещенной квартире.

  106