Особенно,... 
54 
«Этого ещё не хватало!» – выругала она себя, сняв одну руку с рулевого колеса и смахивая пальцами слезинки с ресниц.
Ей пришлось притормозить, а затем и сбросить скорость, потому что машины впереди сигналили и объезжали какое-то препятствие. Подъехав ближе, она увидела, что прямо на дорожном покрытии, вытянув ноги, сидит светловолосый мужчина.
Ангеле была девочка умная и при других обстоятельствах никогда не остановилась бы рядом с этим подозрительным человеком. Но тут ей бросилась в глаза одна деталь, заставившая её нарушить свои строгие правила и вдавить педаль тормоза до упора. Светловолосый мужчина, сидящий на шоссе, был одет в высотный компенсирующий костюм – такой знакомый и родной, что прямо захватывало дух. Перед Ангеле был брат-лётчик, а не помочь брату – самое последнее дело.
Оставив ключ в замке зажигания, Бачинскайте выскочила наружу и, цокая каблуками, подбежала к лётчику.
– Kas atsitiko? – с тревогой спросила она. – Kuo galiu jums padйti?[42]
Светловолосый поднял голову и широко улыбнулся.
– Здравствуй, подруга, – сказал он по-русски. – Теперь ты заложница.
До Ангеле не сразу дошёл смысл сказанного, а потом было уже поздно. Прямо ей в лицо уставилось дуло пистолета Макарова.
Так Ангеле Бачискайте вляпалась в пренеприятную историю, которые, как известно, кончаются или похоронами, или свадьбой…
(Шоссе Е-272, Литва, август 2000 года)
Сначала Ангеле скосила глаза, чтобы убедиться: предохранитель пистолета стоит в положении, разрешающем стрельбу. Потом разом, без предупреждения, зарыдала в голос.
– Не убивайте! Не убивайте! Не убивайте меня! – причитала она на чистейшем русском языке в надежде, что коварный лётчик растеряется, опустит пистолет, и тогда можно будет от души врезать ему острым каблуком между ног.
Но светловолосый не купился. Он осторожно встал, шагнул боком к Ангеле и с силой ухватил её под локоть.
– Идём, подруга, – сказал он. – Покатаемся.
– Оставьте, оставьте меня! – заголосила Ангеле. – Заберите машину, заберите деньги, но оставьте меня!
– Вот ещё, – буркнул лётчик. – Я и водить-то не умею. А такую дурынду – тем более.
Он открыл дверцу со стороны, противоположной креслу водителя, и без церемоний втолкнул «заложницу» внутрь и сразу же полез следом, не давая ей развернуться.
– Не толкайся ты, чёрт, – ругнулась Ангеле, чем несколько вышла из образа потерявшей себя от страха женщины.
Кое-как они разместились в креслах: Ангеле – за рулём, лётчик – рядом, с нацеленным на неё пистолетом.
– Роскошная тачка, – сказал светловолосый. – Не машина, а целый автобус. Здесь, наверное, десять человек разместить можно. Зачем такой молодой девушке такая большая машина? Тебе бы пошла спортивная модель. С открытым верхом. Чтобы волосы развевались на ветру. Красиво… А здесь у нас что?..
Может быть, светловолосый лётчик и не умел водить автомобили класса «рено», но где находится «бардачок» определил быстро. Не спуская с Ангеле глаз, он открыл его и пошарил внутри свободной рукой. Вытащил флакон дезодоранта, техпаспорт, копию страхового полиса, пачку автомобильных наклеек на все случаи жизни и карту Литвы. Больше в «бардачке» ничего не было: все свои главные документы, включая водительские права и лётную книжку, Ангеле носила в сумке. Основное внимание светловолосого переключилось на извлечённые предметы, и это был очень удобный момент, чтобы попытаться выбить пистолет или газануть с места так, чтобы русского вдавило в кресло и он на пару секунд утратил ориентацию. Однако Ангеле не сделала ни того, ни другого. Во-первых, любое из этих действий приведёт к выстрелу, а пуля-дура может попасть куда угодно. А во-вторых… он совсем не выглядел страшным, этот лётчик, и хотя вёл себя, словно хам на рынке, но, приглядевшись, можно было понять, что делает он это не по привычке, а потому что за показной грубостью пытается скрыть неуверенность в собственных действиях и даже боязнь перед тем, что ситуация может выйти из-под его контроля.
Сзади посигналили, и светловолосый спохватился.
– Езжай, – велел он.
– Куда? – со вздохом спросила Ангеле, кладя руку на рычаг переключения скоростей.
– Вперёд. Какая здесь разрешённая скорость?
– Восемьдесят.
– Вот и езжай под восемьдесят.
Машина тронулась с места, и Ангеле невольно пришлось сосредоточиться на дороге. Она совсем уже успокоилась – бывший лётчик-испытатель как-никак – и её разбирало любопытство. Кто он – этот русский пилот? Что здесь делает? Как очутился в Литве и почему решился на захват машины с заложницей? Спросить? Вряд ли ответит… Впрочем, кое-что Ангеле знала точно: жгучее любопытство не помешает ей при первой же возможности сдать светловолосого в руки полиции. Знакомые из Департамента госбезопасности потом всё расскажут.
54 
