Особенно,... 
22 
Это было совсем не похоже на беседу маркиза с его другом. Они непрерывно обменивались остротами, словно вели дуэль, но не на шпагах, а на словах, и каждое слово имело свое особое значение.
Поскольку Кистна в последние три года страдала от недостатка пищи не только телесной, но и духовной, каждая фраза маркиза или Уоллингхема казалась ей и интересной, и поучительной.
Поскольку она уже не была голодна, она могла наслаждаться тончайшими оттенками слов, хитроумно построенными фразами, сосредоточенно следя за разговором, не отвлекаясь, как это было еще несколько дней назад.
Время от времени маркиз или Уоллингхем обращались к девушке, но чаще казалось, что они беседуют так, словно ее и не было.
Они говорили о спорте и о своих знакомых так, как разговаривают люди настолько близкие, что понимают друг друга с полуслова.
Уоллингхем обсуждал с маркизом его шансы выиграть Золотой кубок на скачках в Аскоте. Затем, словно внезапно вспомнив о существовании Кистны, он спросил у девушки:
— Вам нравятся лошади?
— Я их очень люблю! Но мне никогда не приходилось ездить на настоящих верховых лошадях, о которых вы говорите. В Индии были только маленькие лошадки местной породы, очень своенравные, с ними было трудно справиться.
Маркиз улыбнулся.
— Значит, вы хотели бы поездить на моих лошадях?
Кистна негромко вскрикнула.
— О, пожалуйста! Пожалуйста! Если у меня будет костюм для верховой езды, вы, может быть… позволите мне… ездить вместе с вами и мистером Уоллингхемом.
— Я распоряжусь, чтобы вам сшили два костюма, как это обычно делается. Это все, что необходимо для езды верхом летом. А к зиме вам потребуется что-нибудь потеплее.
Не услышав обычных слов благодарности, маркиз взглянул на девушку и увидел на ее лице безмерное удивление.
— В чем дело? — спросил он.
— Я не могу понять, откуда вам так хорошо известно, что именно нужно женщине? Мадам Ивонн сказала, что у вас превосходный вкус, и я не представляю себе, как вы, неженатый человек, можете так хорошо разбираться в платьях, шляпках и даже амазонках?
В столовой ненадолго воцарилось молчание, словно маркиз не знал, как ответить на этот безыскусный вопрос.
Он видел, что Уоллингхем поражен не меньше него.
Но Кистна ждала ответа, и маркиз медленно проговорил:
— Да, я не женат, но у меня великое множество родственниц.
— О, конечно! Мне это не пришло в голову! — воскликнула девушка. — Миссис Дос рассказывала мне, что ваша мать была очень, очень красива. Я думала, что это она могла рассказать вам, как много значит для женщины красивая одежда, особенно для такой, как я… у которой ее никогда не было.
Маркиз через стол бросил взгляд на Уоллингхема, без слов запрещая ему когда-либо дразнить его, вспоминая этот разговор.
Словно почувствовав их немой диалог, Кистна перевела взгляд с Уоллингхема на него и спросила:
— Я… я сказала что-то не так? Это было нетактично с моей стороны… спросить, откуда его светлости известно… что нравится женщинам?
— Нет, что вы! — постарался успокоить ее Уоллингхем. — Когда вы лучше узнаете маркиза, вы поймете, что он удивительно широко осведомлен обо всем, что касается женщин и лошадей.
— Я так хочу как можно больше узнать о лошадях! — воскликнула Кистна, и неловкий момент миновал.
После обеда маркиз и Уоллингхем играли в пикет с большим азартом и на крупные суммы.
Кистна немного понаблюдала за ними, а потом стала рассматривать украшавшие гостиную предметы искусства и картины, подолгу вглядываясь в каждую из них.
Когда игра закончилась, маркиз встал из-за стола и подошел к девушке. Она рассматривала великолепную картину Пуссена, изображавшую грациозных нимф, которые резвились на лесной поляне на фоне гор, смутно рисовавшихся в тумане.
— Вам нравится эта картина? — спросил Олчестер.
— Мне трудно… выразить словами… что я чувствую, — тихо и сосредоточенно проговорила Кистна.
Маркиз невольно заинтересовался.
— Попробуйте все-таки рассказать мне, что вы чувствуете, хоть вам и нелегко это.
Кистна помолчала, словно собираясь с мыслями.
— Когда мы жили в Индии, там в храмах было много странных статуй, которые шокировали англичан, и они жаловались моему отцу.
— И что делал ваш отец?
— Когда я спросила папу, что он намерен делать, он ответил, что попытается объяснить им, почему индусы поместили в храм эти эротические фигуры.
Девушка внимательно посмотрела на маркиза, словно проверяя, слушает ли он, и продолжала:
22 
