21 
Он помог мужчинам усадить Великого князя на заднее сиденье и, взглянув на бескровное лицо его императорского высочества, понял, что тот настолько истощен, что даже столь незначительные усилия обременительны для него.
– Дайте ему еще бренди! – быстро сказал герцог.
Он увидел, что, пока помогал усаживать Великого князя, Княжна села на переднее сиденье автомобиля.
Не говоря больше ни слова, он завел двигатель, включил передачу и облегченно повел автомобиль вдоль дороги.
Хотя все до сих пор шло гладко, герцог боялся, что взятый напрокат автомобиль может вдруг отказать.
Он доехал до конца дороги, развернулся и направился обратно, к мосту Галата. Герцог забыл о своих гостях и думал только о том, как бы поскорее добраться до яхты.
На дороге, как обычно, суматошно сновали конные повозки и пешеходы, которые, казалось, в спешке собирались совершить самоубийство. Только когда герцог выехал на более свободную дорогу, ведущую к причалу, он мельком взглянул на молчавшую рядом с ним пассажирку.
Она смотрела прямо перед собой, и он заметил, что у нее почти греческий профиль. С такими чертами лица она могла бы быть моделью для изображения Афродиты, если бы не ее заострившийся от истощения подбородок.
Когда они достигли набережной и затряслись по булыжной мостовой к яхте, герцог подвел автомобиль поближе к трапу.
Князья поспешили вывести Великого князя из машины и не без труда провели его вверх по узкому трапу на палубу.
Доукинс, заранее предупрежденный герцогом, уже ожидал их, и только когда все четверо укрылись на яхте, герцог вздохнул с облегчением и отвел продолжавший работать автомобиль к другой стороне причала.
Нарочито медленной походкой он поднялся по трапу и спустился вниз, где его поджидал Стивенс, чтобы принять от него фуражку.
– Все гости уже на борту, Стивенс? – спросил герцог.
– Да, ваша светлость.
– Тогда скажи капитану, что мы готовы к немедленному отплытию.
– Кажется, он уже знает об этом, ваша светлость.
Яхта начала отходить от причала, и до герцога доносились звуки заработавших моторов.
Из салона вышел Гарри.
– Нам удалось это! – воскликнул он.
Герцог кивнул:
– Все прошло по плану, но чем скорее мы выйдем в Мраморное море, тем лучше.
– Я согласен с тобой, – сказал Гарри, – но я не могу представить, чтобы кто-либо осмелился остановить нас.
– Как знать? – заметил герцог.
Он прошел в салон, где собралась вся компания и, видимо, ждала от него объяснений.
Долли вскочила с места при виде его.
– Я не могу не спросить тебя, что все это значит, – сказала она. – Можешь представить, как я сгораю от любопытства! Лодку так сильно бросало. Меня могло укачать.
Как это похоже на Долли: обязательно найти причину для недовольства, подумал герцог, но он был так рад успеху своего плана, что не мог сердиться на нее.
– Ты должен рассказать нам, кто эти мужчины, пришедшие на яхту, – сказала Нэнси, – и эта женщина.
Она сказала это без задней мысли, но Долли быстро взглянула на нее и спросила:
– Женщина? Какая женщина? Никто ничего не говорил о какой-то женщине.
– Я смотрела в иллюминатор, – ответила Нэнси, – и мне показалось, что я видела трех мужчин в прогулочной одежде, за которыми шла женщина.
Нэнси виновато взглянула на герцога, и он понял, что она не нарочно нарушила тайну, ведь все уже собрались на яхте и секретность была ни К чему.
– Ты не говорил мне, – сказала Долли чуть ли не с возмущением, – что пригласишь столько людей в нашу компанию. Во всяком случае, кто эта женщина?
Герцог не ответил и прошел через салон к иллюминатору.
Судно набирало скорость и находилось уже далеко от берега, держа курс в открытое море.
Он знал, что очень скоро все опасения останутся позади и Великий князь будет в полной безопасности еще до прибытия в Каир.
– Я жду, Бак, – настаивала Долли с нотками раздражения в голосе.
Герцог повернулся к ним.
– Извините меня. Я только проверю, не нуждаются ли наши гости в чем-нибудь, – ответил он, – и тогда расскажу вам все, о чем вы пожелаете.
Выходя из салона и направляясь к каютам, он слышал протестующий голос Долли.
Он велел Стивенсу поместить Великого князя в самой большой и лучшей из свободных каюте. И теперь он застал его на кровати. Один из князей снимал с него обувь, а княжна подносила к его губам стакан бренди.
Стивенс стоял возле двери, и герцог, входя в каюту, спросил у него;
21 
