51 
– Хочу услышать правду. Если я избавлю вас от развратных королевских поползновений, вы должны будете рассказать мне все – и почему вы прикидываетесь распутницей… и зачем приехали в Лондон… и почему мой интерес так вас настораживает.
Анабелла резко отвернулась и еле слышно прошептала:
– Я предпочла бы, милорд, чтобы вы удовольствовались моей невинностью.
В ответ раздался довольный смешок:
– Не сомневаюсь! Что ж, возможно, я получу в придачу и это. Поживем – увидим.
В порыве негодования Анабелла обернулась, но, не дав ей произнести ни слова, Колин продолжил:
– Однако, мой очаровательный лебедь, я не хочу получить вашу невинность в виде платы или благодарности за какую-либо услугу. Я намерен завоевать вашу любовь. Высоко ценятся только добровольные дары.
В его глазах сквозили уверенность и вызов.
– Похоже, вы не сомневаетесь, что получите желаемое.
– Там будет видно, – Колин с фатовской усмешкой прислонился к стене и спросил: – Итак, дорогая Анабелла, вы согласны на сделку? Я обещаю вам помощь в обмен на вашу тайну.
Анабелла отошла к окну и, глядя на улицу, задумалась над его предложением. Она не хотела рассказывать ему всего, пока не поймет, на чьей он стороне. Может быть, ей удастся утолить его любопытство пустяками и сохранить в тайне самое главное?
Понимая, что выбора у нее все равно нет, девушка со вздохом ответила:
– Хорошо. Я согласна.
– Тогда приступаем к действиям. Нам нужно поспешить. Мой друг леди Фолкхем ждет меня в своей карете перед театром. Думаю, я смогу убедить ее, чтобы она отвезла нас к вам домой и помогла одурачить короля.
Анабелла видела в окно одинокую карету, стоящую в конце переулка, но не смогла разглядеть, кто в ней сидит.
– Леди Фолкхем, – как можно небрежней заметила она, – это новая женщина в вашей жизни?
Как она ни старалась, в ее голосе прозвучала обида.
Смех Колина еще больше усугубил досаду Анабеллы.
– Только не говорите мне, что в ледяном сердце лебедя есть место для ревности.
Анабелла склонила голову и, по-прежнему уставившись в окно – она боялась выдать взглядом свою ревность, – ответила уже более спокойно:
– Нет, я просто подумала, как мало времени вам понадобилось, чтобы заменить один объект воздыхания на другой.
Она не успела продолжить, Колин быстро пересек комнату, повернул ее лицом к себе и, сурово сверкая глазами, воскликнул:
– Послушай, моя остроязыкая красавица! Я не позволю себе даже прикоснуться к руке графини Фолкхем без разрешения ее мужа. Она добросердечная леди и скорее всего поможет вам выпутаться из сегодняшних неприятностей. Поэтому прошу вас обращаться с ней миролюбиво и не обижать ее своими дерзостями.
Девушка сразу почувствовала, что он говорит правду, и ее щеки запылали от стыда. В то же время она непроизвольно сравнила глубокое почтение, которое он испытывал к леди Фолкхем, с легким пренебрежением по отношению к ней самой, и ей стало обидно.
– Прошу прощения, – прошептала она, – обещаю вести себя почтительно.
Глядя на нее, Колин постепенно успокаивался, и в его глазах стала просыпаться страсть. Сейчас он впервые прикоснулся к ней после сцены в доме Ривертона.
Он чувственно погладил плечо Анабеллы и взял девушку за подбородок. Прикосновение его пальцев к пылающей коже обожгло ее ледяным холодом, но глаза Колина горели ярче разгоревшегося костра.
– У меня разрывается сердце, когда вы на меня так смотрите, – тихо произнес он. – Как я хотел бы знать, что за страдания таятся в вашем взгляде!
– Иногда лучше не знать подобных вещей.
Он вздохнул и направился к двери, бормоча на ходу:
– Может быть… может быть…
Но Анабелла почувствовала, что он с ней не согласен.
К радости Анабеллы, леди Фолкхем оказалась умной добросердечной женщиной, которая общалась с ней без аристократической заносчивости. По дороге Колин ввел миледи в курс дела. К тому времени, как они добрались до дома Анабеллы, леди Фолкхем уже оживленно обсуждала с Колином план спасения девушки от короля. Было решено, что Анабелле следует прикинуться больной.
– Я приготовлю мазь, от которой ее кожа запылает, – сказала леди Фолкхем. – Мы разотрем бедняжку этой мазью. Все будут считать, что у нее лихорадка. На самом же деле мазь совершенно безвредна. Если, конечно, правильно ее приготовить.
Колин настороженно прищурился:
– А если неправильно, Мина?
51 
