60 
Она жаждала ласк. Ей страстно хотелось прикасаться к коже Колина и самой чувствовать его прикосновения.
Не выпуская ее из объятий, Колин медленно направился в сторону спальни.
Анабелла, заранее зная ответ, прошептала ему на ухо:
– Куда ты меня ведешь?
Улыбка Колина была неожиданно печальной.
– В постель. Пора нам перестать мучить друг друга.
В спальне она попыталась расстегнуть его жилет, но сумела справиться только с одной пуговицей. Колин развязал завязки на ее рубашке и опустил ее к ногам Анабеллы так, что ей осталось только переступить через нее, что она и сделала, затем она быстро юркнула под одеяло и безо всякой обиды подумала:
«Сразу видно, какой он опытный. Не то что я».
Тем временем он разделся сам, и Анабелла, взглянув на Колина, залюбовалась его красивой мускулистой фигурой.
Отбросив одеяло, он лег рядом и принялся нежно, но уверенно ласкать и целовать ее. Дыхание Анабеллы стало прерывистым, тело словно плыло по теплым плавным волнам, медленно нарастающее желание заставило ее забыть обо всем, но неожиданно она очнулась:
– Колин, а у тебя есть… эта штучка… о которой ты говорил?
Он резко отстранился от нее, приподнялся на локте и несколько раз глубоко вздохнул.
– Так и знал, что моя откровенность против меня же и обернется. Конечно, нет.
– А почему?
– Я не ношу их повсюду. Моя жизнь не настолько разгульна, чтобы всегда держать их под рукой.
Он положил голову ей на плечо и замер, пытаясь справиться с растущим раздражением.
Какое-то время они лежали молча. Анабелла наслаждалась непривычным ощущением – голова Колина покоилась у нее на плече. Она начала с трепетной нежностью гладить его золотые кудри, огонь в ее крови не утихал, к тому же ей стало нестерпимо жаль напряженно застывшего Колина.
– Колин, – прошептала она, – я хочу, чтобы ты… любил меня.
– Всегда?
– Да, всегда… и сейчас… по-настоящему… всю…
– Но у меня нет защиты… и ты можешь…
– Неважно.
– Тебе будет больно.
– Неважно. Я хочу… тебя…
Улыбнувшись, Колин склонился к ее губам.
Бешеный вихрь ощущений закружил девушку. Анабелла вздрогнула от боли и тут же забыла о ней. Обняв Колина, она всем телом прижималась к нему.
Неожиданно пламя в ее крови взорвалось многоцветным фейерверком, она вскрикнула:
– О, Колин! – и застыла в изнеможении.
Когда Анабелла пришла в себя, Колин лежал рядом, положив руку ей на грудь, и сердца их бились в такт.
Прикоснувшись губами к ее плечу, Колин с улыбкой произнес:
– Когда я впервые увидел тебя в театре, мне сказали, что ты холодна на сцене, но горяча в постели. Оказалось, что и беспочвенные сплетни иногда оправдываются.
Она смущенно уткнулась лицом в подушку.
– Анабелла, – прошептал Колин, – тебе больше не придется изображать из себя черт-те что перед каждым повесой. Ты теперь моя и находишься под моим покровительством.
Но Анабелла в этот момент думала совсем о другом. Что будет с ее планами мести; не придется ли, став любовницей Колина, отказаться от них?
Не услышав ответа, он спросил уже более резко:
– У тебя не будет других поклонников! Ты согласна?
Собственническая интонация одновременно и порадовала, и насторожила ее.
Анабелла решила проверить, насколько сильна его уверенность в своей окончательной победе, и с деланной небрежностью ответила:
– Я ничего не могу гарантировать, милорд. Благодаря вам я узнала, как прекрасно может быть в постели с мужчиной. А вдруг мне захочется выяснить, будет ли мне так же хорошо и с другими?
Колин шепотом чертыхнулся и, повернув ее лицом к себе, посмотрел ей в глаза. Он понял, что она растерялась от собственных слов и не знает, как теперь исправить положение.
– Запомни, я убью любого, кто посмеет к тебе хотя бы прикоснуться, – решительно продолжил он.
– И короля? – весело поинтересовалась она.
– И короля, дьявол забери его душу, – Колин приблизил губы почти вплотную к ее дрожащим от нетерпения губам, но, удерживая ее за плечи, не позволял поцеловать себя. – Анабелла, обещай мне, что у тебя больше никого никогда не будет. Обещай!
Колин погладил ее грудь и слегка сжал пальцами сосок.
– Обещай! Слышишь?
– Обещаю, – выдохнула Анабелла, понимая, что может пообещать сейчас все что угодно, лишь бы продлить эти ласки.
13
Одежда лучшая на свете – нагота, а ложь надежно прячется под правдой.
60 
