Последние отзывы

  116  

— И к тебе, дорогая. Но ты же с ней справилась лучше,  в отличие от него.

— Но у меня  был Гарри. И ты, и твоя семья.

— И Лео, — с улыбкой в голосе добавила Поппи. — Я бы сказала,  ты, бесспорно, его получила. Для человека, который намеревался шагать по жизни, лишь созерцая её, он определенно снова окунулся с головой в её бурное течение.  Благодаря тебе.

— Ты не возражала бы, если бы я вышла за него замуж, Поппи?  — чуть стесняясь, спросила Кэт.

Поппи крепко обняла её сзади, и на короткое мгновение прислонила свою голову к головке Кэтрин.

— Уверена, что скажу от лица всех Хатуэйев: мы вечно будем тебе благодарны, если ты выйдешь за Лео замуж. Не могу представить никого, кто осмелится взвалить  на себя такую ношу, как он.

После лёгкого ужина, состоявшего из тоста и супа, Кэтрин отправилась в постель и какое-то время дремала, то и дело просыпаясь от приступов ужаса. Каждый раз её успокаивал вид Поппи, читающей в  кресле у кровати. Каштановые волосы Поппи отливали красным в свете лампы.

— Тебе нужно вернуться в апартаменты, — наконец, пробормотала Кэтрин, не желая  казаться ребёнком, боящимся темноты.

— Я останусь еще на немножечко, — последовал тихий ответ.

В следующий раз, когда проснулась Кэтрин, в кресле сидел Лео. Её сонный взгляд скользнул по нему, охватив черты красивого лица, глядящие серьёзно голубые глаза. Рубашка у него была наполовину расстёгнута, открывая поросль волос на груди. Вдруг в отчаянном  желании прижаться и спрятаться на этой твёрдой и сильной груди она, ни слова ни говоря,  потянулась к нему.

Лео тут же подошёл к ней. Обхватив её руками, он лёг рядом с ней на подушки. Кэтрин наслаждалась его близостью, вдыхая его запах.

— Только я, — прошептала она, — могу чувствовать себя в безопасности в руках самого грешного мужчины в Лондоне.

Он насмешливо фыркнул.

— Ты любишь их грешных, Маркс. Обычный мужчина служил бы  домашней игрушкой женщине, подобной тебе.

Она прижалась теснее, вытянув под простынями ноги.

— Я так измотана, — пожаловалась она, — но не могу спать.

— Обещаю, утром тебе станет лучше.

Его рука устроилась на бедре Кэт поверх покрывал:

— Закрой глаза, милая, дай мне тебя убаюкать.

Она попыталась послушаться. Но минуты текли, а она мучилась от возрастающего беспокойства и нервного возбуждения, чувства сухости, пронизывающего до костей. Кожу раздражали любого рода прикосновения, даже слабое трение простыней вызывало ощущение, словно с неё сдирали кожу.

Лео оставил кровать и вернулся со стаканом воды, который она с жадностью выпила. Её рот приятно пощипывало от прохладной влаги.

Отставив пустой стакан, Лео погасил лампу и вернулся к ней. Она вздрогнула от ощущения тяжести его тела, давящего на матрас, все её чувства сосредоточились в одном непреодолимом желании. В темноте нежный и мягкий рот Лео нашёл её губы, и она не смогла предотвратить собственный чересчур сильный ответный порыв. Его рука легла на её грудь и нашла вершину, уже затвердевшую под покровом муслина.

— Иногда во время курения опиума такое случается, — тихо промолвил Лео. — С привычкой это уменьшается.Но когда впервые пробуешь, то может вот так подействовать. По мере того, как влияние опиума на твоё тело ослабевает, нервы начинают визжать, требуя ещё, и в результате … неудовлетворённость.

Пока он говорил, ладонь его обхватила её грудь, а большой палец нежно выписывал круги вокруг напряжённого бутона. Кэт повсюду пронзали острые ощущения, потоки жара устремлялись во впадину внизу живота, расходились по рукам и ногам. Она задыхалась и изгибалась, слишком доведённая до отчаяния, чтобы стесняться своих невнятных вскриков, когда его рука скользнула под покрывала.

— Тише, любовь моя, — шептал Лео, лаская упругую поверхность живота. — Позволь мне помочь тебе.

Его пальцы ласкали её разбухшую плоть, поглаживая и проникая глубже, легко скользя во влажной сердцевине. Она подавалась вверх жаждущим, требовательным телом, каждым движением понуждая его ласкать глубже, сильнее.

Лео наклонил голову и поцеловал её в шею. Кончик большого пальца устроился как раз поверх маленького местечка, которое горело белым пламенем, и нежно надавливал, пока вторгавшиеся внутрь пальцы растягивали её. Это ввергло её в водоворот почти болезненного освобождения, вырвав из неё помимо воли стон, и Кэт так крепко вцепилась в рубашку Лео, что прочная льняная ткань затрещала по швам. Тяжело дыша, Кэт оставила рубашку в покое и поспешно пробормотала извинения. Лео скинул порванную рубашку и заглушил извинения поцелуем.

  116