118 
— Да, но я не могу.
— Отчего же?
Не успела она ответить, как заметила странное шевеление под дверью… пушистое тощее тельце усердно протискивалось в смехотворно узкую щель. Кэтрин заморгала, боясь пошевелиться.
— Доджер?
Цокая и прищёлкивая, хорёк прыжками устремился к кровати. Он спешил к ней, и глазки его сияли.
— Доджер, ты жив!
— Конечно, он жив, — подтвердил Лео. — Прошлой ночью мы отправили его в апартаменты Поппи, чтобы дать тебе немного отдохнуть.
Лео заулыбался, когда хорёк запрыгнул на кровать.
— Непослушный маленький озорник. Как ты нашел сюда дорогу?
— Он искал меня.
Кэтрин вытянула руку, и Доджер вскарабкался на неё и устроился на груди. Она всё гладила его, ласково приговаривая:
— Доджер пытался защитить меня, знаешь ли. Он ужасно покусал Уильяму руку. — Она поводила подбородком из стороны в сторону перед Доджером и пропела вполголоса: — Ты замечательный маленький сторож.
— Хорошая работа, Доджер, — добавил Лео. Отлучившись на мгновение с кровати, он добрался до брошенного сюртука и пошарил в карманах.
— Полагаю, раз уж возник вопрос … о женитьбе, я и хорька получу впридачу?
— Ты думаешь, Беатрис позволит мне оставить его себе?
— Без всяких сомнений. — Лео вернулся к ней и сел рядом. — Она всегда утверждала, что он принадлежит тебе.
— Разве?
— Ну, это же так ясно в свете его пристрастия к твоим подвязкам. И со всей очевидностью его нельзя за это осуждать.
Лео взял Кэт за руку:
— Я должен кое-что тебя спросить, Маркс.
Она с готовностью села повыше, позволив Доджеру устроится на своей шее в роли мехового воротника.
— Не могу припомнить, пятое ли это или шестое предложение, — заметил Лео.
— Только четвёртое.
— Я тебя вчера просил. Ты его посчитала?
— Нет, это не было на самом деле «выйди за меня замуж», оно было больше похоже на «слезай с крыши»…
Лео выгнул бровь:
— В любом случае, пусть будет всё по правилам, — и надел ей кольцо на безымянный палец левой руки. Это было самое изумительное кольцо на свете: безупречный серебристый опал со всполохами голубого и зелёного пламени, глубоко спрятанного внутри. При каждом движении руки опал отливал неземным цветом. По ободку мерцали небольшие бриллианты.
— Это напомнило мне твои глаза, — произнёс Лео. — Только далеко не столь прекрасные.
Он помолчал, пристально вглядываясь в Кэт.
— Кэтрин Маркс, любовь моей жизни… ты выйдешь за меня?
— Сначала я хочу ответить на первый вопрос, — сказала она ему. — На тот, что ты мне задал прежде.
Лео улыбнулся и уперся в её голову лбом:
— О пастухе и овечке?
— Нет … о том, что случается, когда непреклонная сила встречает неподвижный объект.
Из его горла вырвался смех:
— Ну так ответь мне, любимая.
— Непреклонная сила исчезает. Неподвижный объект начинает двигаться.
— Ммм. Мне нравится, — он нежно провел по ней губами.
— Милорд, пожалуй, мне уже не удастся проснуться прежней Кэтрин Маркс. Я хочу стать твоей женой, как можно скорее.
— Завтра утром?
Кэтрин кивнула.
— Хотя… Я буду скучать по тому, как ты меня называл «Маркс». Пожалуй, мне это очень было по душе.
— Время от времени я всё ещё буду звать тебя «Маркс». В моменты самой пылкой страсти. Давай попробуем.
Его голос упал до обольстительного шёпота:
— Поцелуй меня, Маркс…
И она, улыбнувшись, подставила ему губы.
Эпилог
Год спустя
Плач новорождённого разорвал тишину.
Лео вздрогнул и поднял голову. Выставленный из спальни, где рожала Кэтрин, он с остальным семейством ожидал в гостиной. С Кэтрин и врачом осталась Амелия, время от времени выходившая, чтобы коротко сообщить Уин или Беатрис, как обстоят дела. Кэм и Меррипен относились к происходящему с раздражающей уверенностью бывалых людей, у обоих жёны благополучно пережили роды.
Семья Хатауэй являла миру удивительную плодовитость. В марте Уин разрешилась здоровеньким мальчиком Джейсоном Коулом, уменьшительно Джейдо. Два месяца спустя и Поппи родила рыженькую девчушку Элизабет Грейс, в которой души не чаяли Гарри вкупе со всем штатом отеля «Ратледж».
А сейчас наступила очередь Кэтрин. И если для других людей роды были совершенно заурядным событием, то для Лео это был самый действующий на нервы опыт, через который ему когда-либо приходилось пройти. Вид жены, страдающей от боли был просто невыносим, и ничего с этим нельзя было поделать. И неважно, как часто его заверяли, что роды проходят великолепно… бесконечные часы родовых схваток совсем не казались Лео превосходными.
118 
