Лёгкий, ненавязчивый романчик 
77 
Спасенная девчонка поначалу поглядывала в сторону леса, но, когда поняла, что грозные воины не собираются раскладывать ее ножками врозь, успокоилась, отмылась и оказалась очень славной и милой. И полезной: щи и жаренка у нее получались намного вкуснее, чем у любого из гридней. К тому же девчонка действительно разбиралась в травках и в лекарстве. Когда конь Соколика повредил ногу, так умело обработала рану, что всё зажило к утру.
В одном из городков, которые проехали русы, Лучинку признали. Местный старшина даже предложил ее выкупить.
Богуслав отказал. Лучинка была ему за это благодарна. Похотливые глазки старшины однозначно говорили: как лекарка Лучинка ему нужна лишь во вторую очередь.
Но всё хорошее когда-нибудь приходит к концу. Лучинка поняла это, когда однажды ночью почувствовала мозолистую руку у себя под подолом.
Лучинка попыталась оттолкнуть эту руку, но вторая рука сгребла разом ее тонкие запястья — не больно, но крепко. Лучинка забилась, как зайчишка в силке. Но не закричала. Какой смысл кричать? Чтобы на нее накинулись все четверо?
— Не артачься, козочка, не надо.
Сиплый шепот в ухо. Тяжелый хищный воинский дух, от которого тело само слабеет. Будто не человек навалился, а зверь огромный. Медведь…
Лучинка все же затрепыхалась, но вяло. Она очень испугалась. Пока громадный рус старался не сделать ей больно, но если рассвирепеет… Лучинка чуть слышно пискнула, когда многопудовая тяжесть приплюснула ее к земле. Рус, часто и жарко дыша, шарился внизу, распутывая шнурок штанов, терся о Лучинкино бедро твердым налившимся удом, горячим даже сквозь льняное полотно.
— Тише, козочка, тише… Тором клянусь, я лучше, намного лучше тех лехитов…
Рус заговорил на чужом языке, и тут что-то такое случилось с Лучинкой: будто проснулся в ней лесной зверек: маленький, но дерзкий от отчаяния. Взвизгнув, Лучинка попыталась вцепиться русу в нос. Не получилось. Рус отвернулся, и Лучинкины зубы схватили лишь пучок волос. Да и тот не удержали — выскользнул ус.
Вся Лучинкина дерзость тут же улетучилась. Она вся сжалась, ожидая удара…
Но рус только фыркнул насмешливо, буркнул: «Не балуй». И опять занялся штанами. Шнурок затянулся в узел, а одной рукой распутывать неудобно…
— Сдается мне, Крыса, она тебя не хочет!
Негромкий, но внятный голос прозвучал откуда-то сверху.
Примявший Лучинку рус на мгновение замер, но потом пробормотал:
— Хочет, хочет… — продолжая возиться со шнурком. — Ты же хочешь, чтоб я тебя приласкал, да, козочка? — И решительно рванул шнурок. Но тот был из хорошей кожи и только сильнее затянулся.
— Гридень Хриси! — На этот раз голос прозвучал как отдаленный раскат грома.
Тяжесть, распластавшая Лучинку по земле, вдруг исчезла. Миг — и громадный рус уже стоит на ногах. Против такого же громадного руса.
Лучинка сжалась в комочек. Она чувствовала себя олененком, из-за которого подрались медведи.
Но эти — не подрались.
— Да ладно тебе, сотник! — с досадой, но вполне Дружелюбно пробасил Хриси. — Чего доброй девке пропадать зазря? Бросили мы с Соколиком жребий, ну и я выиграл. Я же не знал, что она и тебе люба.
— Теперь знаешь, — сурово произнес Богуслав. — А коли сил избыток, так будете с Соколиком эту ночь сам-два караулить. Эй, девка, вставай! Со мной ляжешь.
Лучинка бездумно, будто в полусне, поднялась. Зачем-то поправила рубаху и поплелась к облюбованному старшим русом месту: не у костра, где теплее и уютней, а в прикрытой низкими ветками ложбинке между деревьев.
Рус уже улегся. Развалился на шерстяном корзне. Лучинка увидела с краю тусклый блеск: рядом с русом лежал обнаженный клинок.
«Не понравлюсь — убьет!» — мелькнула заполошенная мысль. Лучинка оцепенела…
— Ну что застыла? — проворчал рус. — Устраивайся.
Лучинка покорно присела, отряхнула со ступней налипшие листья. Рус протянул руку, сгреб Лучинку в охапку и уложил себе под бок, прикрыл краем корзна.
— Спать! — скомандовал он.
И всё.
Сжавшаяся от страха Лучинка не сразу поняла, что рус не собирается ее брать. Что он и впрямь собирается спать. Рука, обнявшая Лучинку, тяжелая, мощная, стала еще тяжелее, расслабилась. Еще чуть-чуть — и рус задышал ровно и сильно. Уснул.
Лучинка осторожно принюхалась. Матушка, перед тем как ее убили, успела многому научить Лучинку. Например, тому, что настоящая лекарка носу доверяет не меньше, чем глазам.
77 
