82 
- А под ноги не смотрел? - ехидно поинтересовался Игорь, тоже внимательно слушавший историю. Терять ему уже было нечего. - Во дворе универа камней много, упасть можно.
- Не перебивай. - Строго взглянул на него отчим.
- Его любовь, наверное, окрыляла, - не без пафоса сообщила Дашка, которую белобрысый смазливый тип бесил все больше и больше. - С первого взгляда которая возникает. Потом Максик стал меня расспрашивать о Кристине. А она о нем. Так и началось их знакомство. Еще они случайно встретились. Знаете, прямо как в кино. Кристинка куда-то бежала, завернула за угол, а там Максим - и она попала прямо к нему в объятия.
Кузина Крис завистливо уставилась на сестру и ее парня.
- Потом Максик стал Крис всюду приглашать: на выставки там, в музеи, кафе, и они влюбились друг в друга. Теперь всюду ходят вместе это... целуются. Да, мальчики-девочки? - Дашка перевела взгляд на онемевшую парочку. Видарт неотрывно смотрел в свой бокал с темно-рубиновым вином и оставался почти невозмутимым, явно олицетворяя собой популярное интернет-выражение "покерфэйс". Кристина же сидела неподвижно, закрыв лицо левой рукой являя этим незамысловатым жестом истинный "фэйспалм"[6].
- Ой, ну можно горько кричать, - сообщила гостям хихикающая Наталья Олеговна.
- Наташа. - Строго посмотрел на нее супруг. - Прекрати.
- А что? Наша Кристиночка и Максим так друг друга полюбили, я просто за них радуюсь.
Архипов-старший вздохнул. Кратковременный ужас, что он недавно пережил из-за старшей дочери, все еще был в его памяти.
А тут еще, как назло, активизировались и близняшки. Всю первую половину вечера они тихушничали за своим столом, что казалось их гувернантке крайне подозрительным, деловито шептались и изредка косились на Максима. Особенно сильно их манили его волосы цвета воронова крыла.
Пока Дашка по новой расписывала прелести необыкновенной романтики между Крис и Видартом, близняшки бесшумно, как заправские спецназовцы, подкрались к молодому человеку со спины с ножницами в руках. Таня с хитрым видом кивнула сестренке и, загибая пальцы, начала отчет от пяти до одного. Как только загнулся ее мизинец, девочки одновременно достали ножницы и непременно оттяпали бы Максиму приличный кусок волос, но сестриц вовремя заметила Кристина. Ей не оставалась ничего другого, как закрыть волосы "любимого парня" собственными руками - чтобы верткие близняшки ничего не отчикали ножницами. Молодой человек едва ощутимо вздрогнул от прикосновения девушки.
- Эй! - возмутилась Кристина негромко, отбирая ножницы у расстроенных сестер. - Вы чего делаете?
- Мы просто так, - потупились те скромно.
- Что еще за поведение? Аглая Михайловна, почему не следите за детьми? Девочки, вернитесь за свой стол, - велел рассерженный Александр Александрович.
- Аглая, дорогая, где они ножницы взяли? - вторила ему и несколько смущенная перед гостями Наталья Олеговна. Игорь, ее гордость, никогда не доставлял ей никаких проблем! - Уведите их наверх. Максим, милый, наши девочки такие непослушные. Не обращайте на них внимания.
- Все в порядке, - отозвался спокойно парень, разглядывая синие банты.
- Не хотим наверх, - поняли, что все, "финита ля комедия", коварные близняшки и дружно заныли. - Не хотим. Мы больше не будем!
- А чего вы хотите? - прищурился их отец.
- Мы хотим поговорить с женихом Кристины!
- Да, мы хотим поговорить с ним! А он на нас внимания не обращает!
- Поэтому вы хотели ему волосы отрезать? - нахмурилась Кристина.
- Нет, это для Барби парик. - Призналась Таня.
- Вы женитесь на нашей сестре? - спросила Аля к огромному восторгу Дашки.
Максим, глядя на девочку так, словно она была не ребенком, а взрослой барышней, сказал:
- Женюсь.
"Не надо!!", - закричала про себя Кристина. Ее воображение тут же нарисовало наимрачнейшую картину. Она, как наяву, представила свою свадьбу с Максом. Мрачный кладбищенский заброшенный ЗАГС с черными стенами, узкими окнами-бойницами, сквозь которые падает лунный свет, и подвешенными к потолку дохлыми воронами и скелетами по углам. Свет тысячи свечей, расставленный всюду. Пугающие гости в черных и фиолетовых старинных одеждах, чьи лица украшены в лучшем случае черно-белым ворпейнтом, а в худшем - трупными безобразными пятнами. Мрачные звуки средневековых органа и торжествующий вой волков с кладбища. Жених, облаченный во все черное, эпичный и мрачный, дожидается ее у окровавленного алтаря, откуда-то взявшегося в ЗАГСе. На его груди тот самый большой серебряный крест, от которого она так часто не могла оторвать взгляда, на запястьях - шипованные браслеты, на пальцах - устрашающего вида перстни, а ногти его длинны и черны.
82 
