28 
Когда дело было сделано и «вор» сидел на полу беспомощный, утираясь рукавом, один из дружинников зажег свет и удивился:
— Глядите, постель расстелена!
— И книжка лежит, — добавил второй. Поднял ее и прочитал название:
— «Восхождение на пик страсти». Гадость какая!
— И тапочки домашние тут.
— Выходит, этот тип не в пустой дом лез! — понизил голос третий. — Может, мы хозяев того.., перепугали?
— Тут должна быть девушка, — прохрипел Аркадий с пола. — Я на свидание шел.
— А почему через форточку?
— Я романтик. — Аркадий поднялся на ноги, держась рукой за стул. — По фамилии Девель.
— А! Так вы из дома Анисьи Петровны… — обрадовались добровольные дружинники. — Мы только сейчас с Юрием Ивановичем разговаривали.
— А я — Аркадий Иванович, его брат. — Он огляделся по сторонам и крикнул:
— Марина! Марина, вы где?
Переговариваясь, все четверо вывалились в прихожую и зажгли лампу.
— Марина! — снова позвал Аркадий. — Это я!
Узнав его голос, Марина немедленно отмерла. Жизнь, уже собравшаяся покинуть ее бренное тело, стремительно вернулась обратно, да так лихо, что вышибла слезы из глаз. Марина вскочила, сделала два шага на затекших ногах и вывалилась из кладовки. Увидев ее, Аркадий невольно отступил назад, а добровольная дружина в полном составе выпучила глаза. Девица была в юбке, резиновых сапогах и ушанке с отогнутым ухом. В руках она держала удочку, оснащенную грузилом и поплавком.
— Здрасте! — радостно сказала она. — Я… Тут вот… Вещи перебирала…
— А мы… Тут вот… — забубнили дружинники. — Мы думали, что к вам воры влезли…
— Подите прочь! — негромко сказал Аркадий и, приблизившись к входной двери, стукнул в нее плечом. И тут же взвыл от боли, потому что дверь не открылась.
— Где ключ, Мариночка? — через силу спросил Аркадий и скрипнул зубами.
— Ну… Я не в курсе. Я не знаю, — сообщила та. — Я дверь не запирала.
— А кто запер?
— Она, знаете ли, сама закрылась. — Марина махнула удочкой. — Сегодня вообще.., очень странный вечер.
— Вот видите, — сказали дружинники. — Мы даже не можем уйти!
— Подите прочь через окно, — предложил Аркадий.
Те потрусили обратно в разгромленную Маринину спальню, а он повернулся к ней и спросил:
— Где ваш брат?
— Ну… Возможно, он где-то здесь, — пробормотала Марина, вылезая из сапог и засовывая обратно в кладовку рыболовную амуницию. — А возможно, его тут нет.
Высказав столь глубокомысленное замечание, она вопросительно уставилась на Аркадия. После длительного сидения в душной кладовке вид у нее был далеко не романтический. Волосы под шапкой свалялись, юбку перекосило, пижамная кофта выбилась наверх. Впрочем, сам Аркадий тоже не тянул на Луиса-Альберто. У него болел прищемленный палец, кружилась голова и слегка мутило после побоев. Однако отказаться от того, за чем он пришел, было как-то стыдно. Не по-мужски.
— А который сейчас час? — светским тоном спросила расхристанная Марина, входя в спальню и оглядывая руины, в которые та превратилась за короткое время.
— Не рано, — коротко ответил Аркадий, изо всех сил стараясь не свалиться к ногам объекта страсти.
— А.., вы зачем пришли? — От пережитого потрясения Марина сделалась простодушной, как дитя, получившее домашнее воспитание.
Начиная всерьез опасаться, что его сейчас вывернет прямо на коврик перед кроватью дамы сердца, Аркадий с трудом выговорил:
— Мне бы… Извините… В туалет сходить, а?
— Вы пришли именно за этим? — изумилась Марина. — Как-то вы не очень уверены…
— Нет, вообще-то я пришел.., за поцелуем, — разбитыми губами с трудом выговорил Аркадий.
— И какова будет очередность ваших действий? — Марина попыталась добавить светской игривости их ставшей столь приземленной беседе.
— Если вы не сочтете меня неучтивым… — произнес Аркадий из последних сил.
— Не сочту. Вам — прямо по коридору.
Аркадий удалился нетвердой поступью и, закрывшись, пал на колени перед унитазом.
Тем временем Дима Куманцев обнаружил его ежедневник, приклеенный скотчем к обратной стороне секретера.
— Удача! — шепотом воскликнул он и начал чтение с конца.
Через пару минут Дима убедился, что ежедневник содержит невероятно глупые замечания. Например, вчера Аркадий накорябал через весь лист: «Ходил на чай к Л.К. в желтых брюках. От меня все дохли». А позавчера ограничился короткой записью: «Сонька — дура».
28 
