Особенно,... 
62 
Над берегом речки начали разноситься уже привычные для бывших каторжан по еще недавнему прошлому звуки удара кайла и лопаты, скрип колес тачек, мат, проклятия, вздохи и охи. Оно понятно, что не каторга, но больно уж все знакомо. Антон считал, что с началом работы у людей появится какой-то азарт, но не тут-то было. Над прииском словно распростерла свои крылья безнадега и отчаяние. Если люди пели, то песни эти были грустными и обездоленными. Понятно, что добывают золото, но им-то что с того – не себе, чай. Единственное, что еще вносило оживление, – это кухня. Кормили работников от души, не скупясь: уж кормежку с каторжанской баландой сравнивать было нельзя.
Едва работа началась, Антон в сопровождении одного из бойцов, Фролова, отправился в Гижигу. Весть до них, скорее всего, уже дошла. Городок маленький, иное село побольше будет, но с другой стороны, там имеется представитель власти – мелкий чиновник, но, как говорится, осененный законом на этих землях.
Предположение оказалось верным, и весть о том, что на Авеково появились какие-то люди, что копают и стаскивают землю в одно место, до Гижиги докатилась. Едва узнав, что там обнаружилось золотишко, жители городка тут же встрепенулись: презренного металла в глаза еще не видели, но золотая лихорадка их уже начала обуревать. Однако, к их разочарованию, во избежание проблем Песчанин предложил им не подходить к речке и близко, ибо имел документы за подписью генерал-губернатора, дающие ему право на разработку недр, а стало быть, иных туда он допускать не собирался. Разочаровались. Погоревали. И дружно возненавидели пришлых. Всю жизнь прожили, можно сказать, бок о бок с богатством, а знать не знали.
Через неделю появился первый охотник, доставивший десяток щенков песца. Расплатились честь по чести. Следующий принес шесть щенков бурых лисиц, тоже остался доволен. Потом охотники пошли чуть не косяком, количество щенков рознилось от трех до шести-семи, редко доходило до десятка. Уж как они отыскивали логова зверей в бескрайней тундре и лесах, для Антона оставалось загадкой, но факт остается фактом. Они едва успевали ладить клетки, благо сетку привезли с собой. Остро встал вопрос с пропитанием, так как понадобилось мясо, много мяса. Поди накорми, почитай, семь десятков взрослых мужиков и не менее прожорливое поголовье зверья, а оно, зараза, плотоядное. Но это были только цветочки. Маленькие детки – маленькие проблемки, большие дети – большие проблемы. Звери неизменно должны были пойти в рост, а стало быть, и потребление протеина значительно повысится.
Когда поголовье дошло до двух сотен, Антон благоразумно решил притормозить процесс, к тому же и зверье уже успело подрасти, так что вскоре эта торговля сошла на нет. Панков только за голову хватался и едва успевал поворачиваться. Хорошо хоть с кормом для животных сумели разобраться, договорившись о поставках мяса в дальнейшем местными охотниками и оленеводами. Пока же справлялись своими силами.
Понемногу налаживалась и работа фактории. Правда, меха пока сюда шло очень мало, так как местные все больше рассчитывались щенками, но связи налаживались. Всем приходящим крепко-накрепко объясняли, что торговать сюда можно будет приходить и зимой. Мнение о расценках местные делали и выгоду для себя прекрасно видели. Не такие уж они и тупые, как представляют себе в цивилизованных странах: не знают истинной стоимости – это да, но где выгоднее вести торговлю, они отличали прекрасно. Уже в конце июня на факторию потянулись охотники из весьма дальних чукотских стойбищ и кочевий.
Июнь. Люди на прииске буквально взвыли, когда наступила середина месяца. Откуда что и берется. Полчища, нет, тучи, самые настоящие тучи комаров – и непрерывный тягучий даже не писк, а гул. Дымные костры отпугивали некоторое количество насекомых, но далеко не всех. Люди, работая в дыму, едва не задыхались и все одно страшно страдали от наседающих кровососов. Антон стал сильно опасаться возможного бунта, так как эти мелкие злыдни доводили людей до исступления. Спасибо знакомцу Ваське, который довольно часто навещал пришлых. Предложенная им резко пахнущая мазь, выполняющая роль репеллента, сильно облегчила жизнь старателям, если не сказать, что практически решила эту проблему. Но за услугу он и цену взял не скромную: берданку с сотней патронов. Однако Антон об этом не жалел – отдал бы и больше, так как был на грани отчаяния.
Над прииском то и дело раздавались резкие, словно удар плети, звуки выстрелов. Местных знакомили с берданками. Понятно, что однозарядный карабин проигрывал многозарядному винчестеру, но с другой-то стороны – им ведь не воевать, да и поднять руку на человека для инородцев дело невероятное. А вот то, что цена весьма привлекательная, – это разговор совсем другой. В два раза дешевле винчестера, шутка? Тем более что скорострельность – это, пожалуй, было единственным, в чем русская винтовка уступала американской. К тому же простая конструкция была более неприхотлива в уходе, и ломаться там практически нечему. В общем, не сказать, что чукчи безоговорочно влюбились в новое оружие, но выводы делали, и карабины потихоньку раскупались.
62 
