116 
— Во-о-от. Так же будет и с арбалетами, и с точильными станками, и с дрелями. У меня все готово, чтобы поставить их производство на поток, так что кустарщина нам не конкурент. Только еще людей подтянуть — и порядок.
— Умный, да? Дурак, ты.
— Это еще почему?
— Да потому! Я сразу выставил этот товар по заниженной цене, чтобы стать единственным его поставщиком, потому что он уже был на прилавках. А вот остального не было, поэтому, выставив их на продажу в большом количестве, мы могли бы снять сливки. Потом, когда пошла бы конкуренция и товар стал бы залеживаться на прилавках, мы снизили бы цену, и конкуренты не смогли бы тягаться с нами. Понял ты, дубина?
— Ну, ты это… Полегче. Я ведь все же тебе жизнь спас.
— А зачем?! Чтобы я теперь от сердечного приступа умер, видя, какие деньги мимо проходят? Нет, умный ты человек, но теперь я понимаю, почему ты в своем мире не смог стать деловым человеком.
— Твоя правда, — вздохнув, вынужден был согласиться Андрей. — Так что, момент упущен?
— Пока еще нет. Но только я тебя прошу, перестань хвататься за все подряд! Остановись, наладь одно, потом принимайся за другое.
— А как же стекла?
— Хорошая идея, просто замечательная, и поверь мне, мы на ней озолотимся, но сейчас она не ко времени. И этот твой волочильный стан — не ко времени это все.
— А вот тут ты неправ.
— Почему? — устало вздохнув, спросил купец.
— Насчет арбалетов я с тобой согласен, это оружие и спросом пользоваться будет однозначно, нужно налаживать его выпуск. Что самое привлекательное, так это то, что при наличии имеющихся сил мы можем начать производство обоих видов арбалетов. Я думаю, по два арбалета в день.
— То есть всего четыре.
— Не хами. Всего два, или тех или тех.
— А больше?
— Прибавится людей, так, чтобы можно было сократить операции, проделываемые одними и теми же людьми, то можно и больше.
— Сколько тебе нужно человек?
— Ну, хотя бы десяток.
— Со мной приехали два кузнеца, так, не особые мастера, выжили их из деревень более талантливые, с ними трое сыновей, которые им в кузне помогали, пять подмастерий, двое великовозрастные, у которых четверо сыновей, возрастом как раз в подмастерья отдавать, да кто возьмет от бесталанных родителей. Четверо парнишек из приюта святого Варфоломея, дальше в семинарию отказались, вот я и предложил им ехать сюда, а что им, выбор-то невелик — либо на улицу, либо тут при деле окажутся. Как с таким пополнением?
— А крестьяне есть? — с нескрываемой тоской в голосе поинтересовался Андрей.
— Маран?
— Он, проклятый. Ну, лопухнулся я с этой землей, так он, зараза и сам последние жилы на плуг наматывает, и остальным спуску не дает, да они и не сопротивляются, у самих глаза загребущие.
— Ну, лопухнулся ты, допустим, не только с пашней. Пять молодых семей, вернее, даже просто пары, одна уже тяжелая.
— Пять пахарей — это уже ого-го! Но нет, Маран заклюет, скажет, опять все в кузнечный конец.
— Там, кстати, еще и твой крестник, которого ты едва не покалечил.
— Это кто?
— Верзила каменотес.
— Яков?
— Он.
— И что он собирается здесь делать? Там у него и дом был, и работа. Здесь ему только землю пахать, или вон в кузню, в подмастерья.
— Ну, это вы с ним сами разберетесь. Но, в любом случае, у тебя и без него набирается в общей сложности восемнадцать пар рабочих рук.
— Погоди ты. Посмотрим, кто к чему склонность поимеет, может, на землю кто уйти захочет, а может, и все. С этим еще разобраться нужно.
— Кстати, там тебя еще и сюрприз ждет.
— Какой?
— Увидишь, — загадочно улыбнувшись, заверил Эндрю.
— Слушай, ты у нас семи пядей во лбу, может, ты знаешь, почему насколько маркграф благосклонен ко мне, настолько же его сын меня невзлюбил?
— Знаю, конечно.
— А ну-ка, просвети.
— А чего тут просвещать. Причина в моем караване едет.
— В смысле?
— В смысле, молодой виконт глаз положил на Анну, дочь мэтра Вайли, и вознамерился сделать ее будущей графиней.
— А я-то тут при чем?
— Все, я больше не могу. Отстань.
— Погоди, ты сказал, что причина в твоем караване…
— Отстань, — обреченно махнув рукой на друга, обрубил купец и пошел встречать уже показавшийся караван.
Глава 13
Андрей сидел за столом, словно пришибленный пыльным мешком по голове. Впрочем, это было мягко сказано, мешок, скорее всего, был полон тяжелого влажного песка.
116 
