54 
Сказав, что ему нужно поговорить с хозяином гостиницы, Эндрю направился к стойке, за которой в этот момент находился Даниэль. Андрей же направился прямо к ветерану.
— Джеф?
— Да, сэр.
— Я не рыцарь.
— Не обижайтесь, но я не это имел в виду. Просто по старой воинской привычке брякнул. Не отвык еще.
— Объясни.
— Да объяснять-то нечего. Отслужил свое. Вот теперь думаю, как обустраиваться в мирной жизни.
— Вот так вот, ни с того ни с сего, ехал воин в Кроусмарш, охранять границу, и вдруг решил, что с него хватит?
— Господин Андре, — явно делая над собой усилие, чтобы сдержать раздражение, продолжил ветеран, — любому другому за такие слова я, самое малое, намял бы бока. Но вам я отвечу. В Кроусмарше нет постоянного гарнизона, смена происходит по десяткам, и я отправился туда для того, чтобы сопроводить сменяемый десяток в Йорк. Здесь же я ушел в отставку, благо уже двадцать пять лет лямку солдатскую тяну.
— Но это не объясняет, почему вы решили именно теперь уйти в отставку, ведь если вы думали о ней, то стоило ли перед уходом в очередной раз рисковать? Я много слышал о Кроусмарше, и то, что я слышал, никак не назовешь благостным; говорят, что там можно сложить голову в любой момент.
— Когда я направлялся в Кроусмарш, то об отставке не думал, — продолжая сдерживать переполняющее его раздражение, терпеливо продолжал Джеф. — Это решение пришло несколько позже.
— Джеф, вы здесь, чтобы отомстить за убитых мною на том постоялом дворе?
— С чего это?! — искренне удивился воин. — Сэр Ричард сам нарвался на драку, а те двое его друзей пытались первыми вас убить. Я, конечно, уважал «Орочью погибель», как мы его называли, но любовью он моей не пользовался.
— Последний вопрос. Почему любому другому вы намяли бы бока, а мне терпеливо объясняете, хотя я и вижу, что хотите вколотить меня в землю по самую маковку?
— Негоже колотить того, на кого собираешься работать.
— А вы уверены, что я вас найму?
— Наймете, не наймете — но коли не прогоните Агнессу, то и выхода у вас нет. Я-то против был, хотел на графской земле хуторок арендовать, землицы там много, да захолустье, никому не хочется там селиться, а мне что, там и аренда подешевле.
— И что, граф с легкостью дал бы тебе в аренду эту землю?
— А в чем вопрос то? Я ведь ветеран, мне уж пяток лет как положен на графских землях надел, да еще и освобождение от пошлины в течении пяти лет.
— Так, стоп. Ладно. А Агнесса тут при чем?
— Так она мне еще там, на постоялом дворе глянулась, ну и я ей. Война да кровь уже опостылели, да уйти было некуда, а тут Агнесса.
— И ты воспылал любовью…
— Любовь — она с первенцем сама придет, а вот то, что вы за ней приданое даете, это совсем другое дело.
— Но там, на постоялом дворе, я ничего не говорил про приданое.
— Ну так и я уволился только сегодня, когда по городу слух пошел, что вы по пьянке хвалились за ваших девок приданое дать. А так-то оно конечно. Там-то я думал просто за вдовушкой приударить, ну и поразвлечь ее, а когда про приданое-то узнал, то и решил, что шансов у меня поболее чем у других будет.
— А она хоть знает, что это из-за приданного, а не от великой любви?
— Агнесса — она, конечно, крестьянка, да вот только не дура. Понимает, конечно, да только хочется ей за крепким мужиком сидеть, чтобы и себя, и ее оборонить мог.
— Слушай, да ведь что такое пять золотых для тебя? Ты ведь, небось, и побольше трофеями брал. Да вот хоть твое оружие, оно куда дороже пяти золотых.
— Не воин вы, господин Андрэ. Как же, и по полсотне золотых за раз у меня бывало, да только молод был, все по кабакам и спускал, на вино да на девок. А воин, что начинает в кубышку складывать, считай, уже покойник. Вон сэр Ричард — начал копить деньги, чтобы Кроусмарш выкупить, да поднять его, сделать своей вотчиной. И где он? Убит человеком, который и драться-то не умеет. А про оружие, это вы зря. Воин никогда не продаст свое оружие, оно ведь мне не раз жизнь спасало, кольчуга вся в починенных прорехах, она же как мамка обнимает, а клинки как сынки к ногам льнут, лук как ловчий сокол за спиной жмется.
— Да ты прямо поэт.
— Я воин. Но готов стать крестьянином.
— Ну, для начала Агнесса должна тебя выбрать.
— Так уже, господин Андрэ. Только спросить вашей воли желает.
— А чего спрашивать-то. Я ее не держу, может за мной увязаться, а может сама обустраиваться с тобой. Я и так, и так не возражаю.
54 
