Лёгкий, ненавязчивый романчик 
63 
Можно, можно было уже неплохую машину купить… Добавить из тех, что лежали в банке, и тысячи за три марок можно было найти приличный автомобильчик. Но чем больше я шатался по автомарктам и разным стоянкам подержанных автомобилей, тем чаще приходил к мысли, что нужно купить, действительно, хороший автомобиль. Пусть не новый, но сильный, крепкий, вместительный. И с небольшим пробегом – не больше пятидесяти тысяч километров. При их дорогах и при их обслуживании – это как по нашим российским колдобинам десять. Не больше! А такой гебраухтваген стоил уже тысяч двенадцать. Зато я бы к нему под капот года три не заглядывал.
Короче. Однажды, закончил я работу, складываю реквизит и прикидываю – не зайти ли мне в тот кабачок, где мы ужинали с балалаечником и фокусником. Не попробовать ли склеить ту кельнершу – с попочкой и титечками? Может быть, на первый раз ей хватит тех немецких слов, которые я уже выучил?..
И вдруг кто-то сзади кладет мне руку на плечо и негромко говорит:
– Младший сержант Петров! С оружием на выход!
Я резко поворачиваюсь. Боже мой! Сашка Анциферов!.. Мой командир отделения по Афганистану! Стоит и ржет.
– Саня!!! Е-мое и сбоку бантик!.. – говорю. – Сколько лет?!
– Лет – до хрена! – говорит Саня. – А так как неизвестно, сколько нам еще отпущено – мы обязаны немедленно выпить!
– Нет вопросов, Саня! – говорю. – Вот только переоденусь, позвоню домой – предупрежу, и я твой!..
– Ты чего, здесь с семьей?
– Да нет… У одних стариков живу. Чтоб не нервничали.
– Ну-ну… – говорит Саня. – Кстати, Эдик! Познакомься. Это мой кореш и партнер по бизнесу – Яцек Шарейко из Гданьска. Он и по-немецки трекает, и по-русски тянет лучше нас с тобой. Яцек!.. Иди сюда. Это Эдик Петров – дружок мой по Афгану. Заслуженный артист, лауреат всего на свете!..
Из-под двух деревьев – между сексшопом и интераптекой, – где я работал в тот вечер, выходит круглолицый плотный лысоватый парень нашего возраста, улыбается и протягивает мне руку:
– Яцек.
В ту кнайпу, где работала «моя» кельнерша, мужики почему-то идти не захотели. Покрутились около дверей, заглянули внутрь, переглянулись и отказались.
– Не, Эдик, пойдем-ка лучше в другое место – где тихо, где хоть поговорить можно. А тут – проходной двор…
И привели меня в маленький, пустынный биргартен на Блюменштрассе. Посадили меня спиной к входу. Сами сели напротив.
Заказывали, не глядя в меню. И вообще, мне показалось, что они тут не первый раз. Когда выпили по рюмашу, я в трех словах рассказал про себя. Спросил у них, каким бизнесом они занимаются.
– Экспорт-импорт… – сказал Яцек. – Мотаемся туда, сюда, холера ясна.
– Сплошные командировки, Эдик. Прямо кошмар! – добавил Саня. – Я у себя дома, в Рязани, почти не бываю. То Москва, то Варшава, то Гамбург, то Ленинград! А теперь, видишь, – Мюнхен.
– Что у вас за фирма-то? – спрашиваю.
Саня с Яцеком рассмеялись:
– Нормальная.
– Хорошая фирма!
– Совместное советско-польско-германское предприятие, – пояснил Яцек, а Саня тут же сказал:
– А я тебя, Эдик, за эти последние годы раза три по телевизору видел. И в газете про тебя читал. Только сейчас не помню – в какой. Не то в «Комсомолке», не то в «Культуре»… Вот уж не думал, что встречу тебя здесь!
– А я никогда не думал, что ты займешься бизнесом, – сказал я.
И вспомнил того афганского Сашку Анциферова – наглого, жестокого, хитрого и фантастически смелого паренька. Не безрассудно смелого, а расчетливо отважного, осторожного, холодного убийцу.
Это он, Саня Анциферов, со своей блатной ухмылочкой, глазом не моргнув, расстрелял семерых пленных душманов одной автоматной очередью, а потом добивал их одиночными выстрелами в затылок… Это он первым в нашей роте получил орден Красной Звезды… Это он, Сашка Анциферов, выволок меня на себе, раненного, истекающего кровью, из той проклятой мясорубки под Джелалабадом…
Выпили по второй, по третьей, поели чрезвычайно вкусно. Сидим, треплемся, Афган вспоминаем. Яцек все время глаз с входной двери не сводит.
– Вы кого-нибудь ждете? – спрашиваю.
– Не дай Бог, – говорит со смехом Саня.
– Все может быть, – говорит Яцек. – В нашем бизнесе – все может быть… А ты почему на часы поглядываешь?
– На метро не опоздать бы…
– Не боись, Эдик! Мы тебя подбросим до самого дома. У нас здесь тачка неподалеку, – успокоил меня Саня.
– Да вы что, мужики! Куда вам переться такую даль! Семнадцать километров от Мюнхена.
63 
