Последние отзывы

  6  

— Я скажу, что ты рехнулся, Хьюго. Такое возможно только на сцене. Если ты так уверен в том, что говоришь, докажи свою правоту, иначе тебе никто не поверит.

Все умолкли, удивленные его выпадом. После паузы герцог насмешливо заметил:

— Это вызов, Хьюго. И я готов держать пари на результат подобного эксперимента.

— И я, — воскликнул кто-то. — А кто у нас будет букмекером?

— Я! — вызвался Перри.

Он видел, что идея заинтересовала герцога, и усматривал в этом пари превосходный способ рассеять его невеселое настроение.

«Во всяком случае, — подумал он про себя, — это что-то новое, но только небу известно, сколько это продлится».

Перегрин подошел к изящному письменному столу в стиле Людовика XVI, достал из бювара листок бумаги с гербом и взял перо.

— Ну смотри, Хьюго, — сказал он. — Я надеюсь, ты нас не подведешь.

— Не имею ни малейшего намерения, — отозвался сэр Хьюго. — Дай мне только минутку на размышление.

— Все, что от тебя требуется, — заговорил герцог, чувствуя, что нужно ясно все изложить, — это найти девушку — ради экономии времени она может быть и леди по происхождению, — никогда не бывавшую в свете, незнакомую с нашей жизнью. И за очень короткое время она должна настолько хорошо усвоить все тонкости высшего общества, чтобы мы могли принять ее как свою. Так?

Хьюго Бенсон кивнул.

— Ставлю тысячу к одному, что Хьюго потерпит неудачу в своем сомнительном предприятии, — сказал с улыбкой лорд Карнфорт.

— Разделяю твою уверенность, Арчи, — сказал сидевший с ним рядом приятель. — Ставлю пятьсот фунтов, Хьюго, что у тебя ничего не выйдет.

— Принимаю ваше пари, — отозвался сэр Хьюго. — А что скажешь ты, Элстон?

— Я намерен стать бесстрастным судьей, — ответил герцог. — И пусть всем будет ясно с самого начала, что за судьей последнее слово.

— Разумеется, — согласился Перри. — Будут еще ставки? Лично я поддерживаю Хьюго.

— Спасибо, Перри, я чувствую, что мне понадобится друг, — кивнул Хьюго.

— Можешь рассчитывать и на меня, — сказал еще один из гостей. Трое остальных мужчин поставили небольшие суммы против Хьюго Бенсона.

— Тебе это недешево обойдется, приятель, — сказал Перри, произведя подсчеты.

— Я не собираюсь проигрывать, — уверенно ответил Хьюго. — Клянусь тебе, в начале спора у меня и мысли об этом не было, но сейчас мне кажется, я знаю подходящую девушку для нашего эксперимента.

— Мы должны знать о ней как можно больше, — сказал герцог, — чтобы убедиться, что ты играешь честно.

— В этом не должно быть никаких сомнений, потому что я не видел эту девушку уже три года.

— А кто она такая?

— Моя племянница, — сообщил Хьюго.

— Мы должны знать все подробности об этой девушке, прежде чем примем предложенную Хьюго кандидатуру, — сказал лорд Карнфорт после минутного молчания.

— С удовольствием сообщу их вам, — отвечал Хьюго Бенсон. — Эта девушка — дочь моего брата, который, вы, может быть, помните, был викарием в небольшом приходе в Вустершире. Кто-то из мужчин засмеялся.

— Извини, Хьюго, я и не знал, что у тебя брат священник. Это же надо, чтобы у самого светского человека в Лондоне брат был духовным лицом.

— И тем не менее это так, — ничуть не обидевшись, сказал Хьюго. — Когда он умер, я отправил его дочь в школу в Риме.

— А почему в Рим?

— Моя племянница казалась тихонькой, прилежной девочкой с некоторыми художественными наклонностями, и я подумал, что там ей дадут лучшее образование. К тому же, по правде говоря, это избавляло меня от забот о ней на каникулах, — признался он со слегка виноватым видом.

— Ты хочешь сказать, — проницательно заметил герцог, — что Китти не знала, куда деть твою племянницу?

— Совершенно верно. Китти терпеть не может молоденьких девушек, — со вздохом сказал Хьюго.

Всем слушателям было отлично известно, что супруга Хьюго — леди Бенсон, постоянно пребывающая в пылу любовных увлечений, не хотела терпеть в доме юную девушку, которая могла бы по наивности не одобрять поведения тетушки и своим свежим личиком напоминать ей о безвозвратно уходящей молодости.

Более того, все понимали, что Китти приближалась к такому возрасту, когда женщина не испытывает желания быть чьей бы то ни было тетушкой.

— Итак, ты отправил ее в Рим, — продолжил расспросы герцог. — Что же было дальше?

— Она повзрослела, и ее уже не хотят оставлять в школе, которая, кстати сказать, представляет из себя нечто вроде монастыря.

  6