Особенно,... 
74 
— Ты так скрывался, что понять, что у тебя в голове, было невозможно, — засмеялась я. — И, Тиану, ты мне не просто нравишься. Я люблю тебя.
Теперь, когда признался он, я тоже могла это сказать.
Ти откинулся на спину и затащил меня на себя сверху. Кожей к коже, сердца бьются в унисон, мы нежно гладили кончиками пальцев лица друг друга. Мои волосы плащом укрывали нас обоих. Мы тихонько разговаривали, время от времени снова начиная целоваться.
— Ти, а теперь ты мне расскажешь?
— Расскажу что? — лукаво спросил жених.
— То!
— Аа-а, это?
— Ти, я сейчас тебя стукну! Гм-м… а лучше не расскажи, а покажи!
— Что-о-о??? Говорю тебе, как жених — ты не будешь смотреть на голых мужчин до своей свадьбы!
— Ти, по-моему, мне уже не очень хочется за тебя замуж…
— Поздно! — демонически расхохотался Ти. — Ты слово дала!
* * *
Утром я проснулась раньше обычного, с чувством, что случилось что-то очень важное. Вчера вечером Ти сказал, что любит меня, и теперь мы помолвлены. Внезапно я испугалась, что все мне приснилось. В панике стала прокручивать в голове воспоминания о поцелуях, шепоте, объятьях… и вон в углу валяется скомканная туника. Вроде бы не приснилось… — вздохнула с облегчением и уткнулась носом в обнимавшую меня руку Тиану. Потом повернулась к нему лицом и тоже обняла. Подумала немножко и к руке поперек груди блондина добавила ногу поперек его живота. А что? Теперь же, наверное, можно?
Подняв взгляд на лицо Ти, обнаружила, что он уже не спит, и из-под полуопущенных темно-золотых ресниц на меня внимательно смотрят сапфировые глаза.
— Привет! — смущенно сказала я.
— Привет! — отозвался парень, переводя взгляд с моего лица на отчетливо видную в рассветном сумраке грудь.
— Ти… А скажи то, что говорил вчера? — попросила я. — А то я думаю, что мне приснилось.
— Что сказать? — усмехнулся вредный блондин. — Я — дракон, и ты — моя добыча! Это?
Выскользнул из-под меня и, перевернувшись, прижал сверху своим весом. Посмотрел внимательно на мое расстроенное лицо, чмокнул в нос, улыбнулся.
— Ох, Бель! Моя Бель… Я так тебя люблю… Хочешь, повторю это по-эльфийски и на драконьем?
— Конечно, хочу!
Глава 21
Двери счастья отворяются, к сожалению, не внутрь — тогда их можно было бы растворить бурным напором, а изнутри, и потому ничего не поделаешь!
Мы решили, что ставить кого-то специально в известность о нашей помолвке не станем. Но Ардену скажем, тем более скрыть от него это и не было никакой возможности — наши ауры сияли, как два маяка в ночи, а физиономии — как два начищенных к празднику медных чайника.
Я оделась, и Ти послал кузену ментальный зов. Через пару минут из тайного хода постучали.
Ар вошел, посмотрел на нас… и все понял. Его улыбка увяла, лицо стало печальным, потом на него наползла маска отчужденной строгости.
— Я правильно понял, что вы наконец-то объяснились и вас можно поздравить?
Мы стояли друг напротив друга — Арден и, в паре локтей от него, я. За моим плечом, сбоку и чуть сзади, Тиану.
— Да, мы позвали тебя, чтобы ты узнал об этом первым. И не при посторонних людях.
Мне было грустно смотреть, как Ар отдаляется от нас. По-прежнему рядом, но уже невообразимо чужой, в какой-то недостижимой ледяной дали.
Я протянула руку, и Ар церемонно склонился к ней в прощальном поцелуе.
Того, что произошло дальше, не ждал никто из нас. Как только Повелитель прикоснулся к моей коже пальцами, между нами проскочила искра. Сердце ухнуло вниз и пропустило удар, колени у обоих начали подгибаться, мы уставились друг на друга ошалелыми глазами — Ти едва успел меня подхватить, чтобы я не осела кулем на пол. Арден мягко шлепнулся в стоявшее сзади кресло.
— И что это было? — первой пришла в себя я. Три наши вытянутые физиономии и переглядывания заняли бы первое место на конкурсе «идиоты года», причем с большим отрывом от конкурентов. На лице Ара медленно проступала блаженная улыбка:
— Пожалуй, я поспешил с выводами… Бель, позволь, я покину вас. Ты собираешься выходить к завтраку? — сменил тему эльфийский лорд, пытаясь состроить серьезную мину. В изумрудных глазах плясали искорки.
— Нет. Остаюсь тут. А потом пошлю леди Фрейм к дяде с жалобой, что из-за отсутствия камеристки осталась голодной.
74 
