2 
— Откуда ты так много знаешь?
— Из «Таймс». Об этом каждый день пишут. Ты что не читаешь газет?
— Политические статьи — нет. Родители говорят, что для молодой леди интересоваться такими вещами неподобающе.
— Моя семья обсуждает политику каждый вечер за ужином, и мои сестры и я принимаем участие в разговоре, — Беатрис специально сделала паузу, прежде чем добавить с озорной улыбкой: — у нас даже есть своё мнение.
У Пруденс изумленно расширились глаза.
— Боже мой. Ну, я не удивляюсь. Всем известно, что твоя семья… необычная.
«Необычная» — самое доброе слово из тех, что использовались для описания семьи Хатауэй. Семейство состояло из пяти человек, старшим был Лео, дальше шли Амелия, Уин, Поппи и Беатрис. После смерти родителей с семейством произошли удивительные изменения в благосостоянии. Хотя они и были благородного происхождения, но являлись лишь отдаленной ветвью аристократического рода. После ряда неожиданных событий Лео унаследовал титул виконта, к которому ни он, ни его сестры не оказались даже отдаленно готовы. Они переехали из маленькой деревушки Примроуз в поместье Рэмси на юге графства Гэмпшир.
По прошествии шести лет Хатауэйи достаточно обучились, чтобы приспособиться к высшему обществу. Но ни один из них не научился думать как титулованная особа, ровно как не приобрел аристократической важности и манер. Другая бы семья в подобных обстоятельствах постаралась улучшить свое положение, вступая в браки по расчету, чтобы упрочить социальные позиции, но Хатауэйи предпочитали связывать себя узами брака по любви.
Что касается Беатрис, то было сомнительно, выйдет ли она замуж вообще. Она была только наполовину цивилизована, проводя большую часть времени на свежем воздухе, верхом или пешком совершая прогулки по лесам, болотам и лугам Гэмпшира. Беатрис предпочитала компанию животных обществу людей, подбирая раненых и осиротевших существ и выхаживая их. Животные, которые не могли самостоятельно выжить в диких условиях, оставались у неё на правах домашних любимцев, и Беатрис заботилась о них. Этого для неё всегда было достаточно… до недавнего времени.
Всё чаще Беатрис чувствовала себя раздраженной от неудовлетворенности. От тоски. Проблема состояла в том, что Беатрис ещё не встречала мужчину, который бы ей подходил. Конечно, только ни один из бледных, хорошо воспитанных экземпляров в лондонских гостиных, которые она нечасто посещала. И хотя в стране еще не перевелись здравомыслящие мужчины, ни у кого из них не было того, что жаждала Беатрис. Она мечтала о мужчине, чья сила воли соответствовала бы её собственной. Она хотела, чтобы её неистово любили… бросали вызов…покоряли.
Беатрис посмотрела на сложенное письмо в своих руках.
Не то, чтобы она недолюбливала Кристофера Фелана, просто она признавала, что он враждебно относился ко всему, что она считала важным. Он был человеком искушённым, сознававшим своё привилегированное положение и с легкостью вращавшийся в обществе, что было совершенно чуждо ей. Второй сын местной состоятельной семьи, дедушка по материнской линии — граф, а со стороны отца — семейство, владеющее судоходной компанией.
Фелану не грозил титул — его старший брат Джон должен унаследовать Ривертон после смерти графа. Джон был здравомыслящим, вдумчивым человеком, всецело преданным своей молодой жене Одри. Зато младший брат, Кристофер, был совершенно другим. Как часто случается со вторыми сыновьями, Кристофер в возрасте двадцати двух лет купил офицерский патент. Он поступил на службу корнетом, чья главная обязанность состояла в том, чтобы нести знамена конницы во время парадов и тренировок — идеальное занятие для такого щёголя. Он стал любимцем лондонских леди, проводя все свои отпуска, часто самовольные, танцуя, выпивая, играя, покупая прекрасную одежду и заводя скандальные любовные интрижки.
Беатрис дважды встречалась с Кристофером Феланом: первый раз на местном балу, где сделала вывод, что он самый высокомерный человек в Гэмпшире. В следующий раз они встретились на пикнике, после которого она изменила своё мнение: он был самым высокомерным мужчиной во всём мире.
— Эта барышня Хатауэй — странное создание, — подслушала Беатрис его слова, сказанные приятелю.
— Я считаю её очаровательной и оригинальной, — вступился за неё его собеседник, — и она знает о лошадях больше, чем все мои знакомые леди.
2 
